Там, куда я ухожу. Александр Викторович Варенников

и сложил руки в замок. Подался чуть вперед.

      – Я уверен в том, что Мария Румянцева была убита, – начал он. – Уверен с тех самых пор, как поговорил с ее родителями.

      – Они живут в том же селе?

      – Да, все верно. Отец Марии видел машину. Судя по всему, машина принадлежит Шаумяну.

      – Об этом написано в статье…

      – Но там не написано, что Шаумяна уже подозревали в подобных делах, – сказал Молохов, подняв указательный палец вверх. – Полтора года назад. Недалеко от Горячего Ключа. Он гостил у друга в загородном доме. Была вечеринка. Алкоголь, наркотики. Девушки легкого поведения. Одна из них была найдена утром на обочине дороги, ведущей в Краснодар. Со свернутой шеей.

      – Почему подозрение пало именно на Шаумяна? И почему об этом ни слова не сказано в статье?

      – Давайте-ка по порядку. Против Шаумяна не было никаких улик. Только слова хозяина дома. Друг оказался, мягко говоря, паскудой, и ткнул пальцем в Шаумяна. Сказал, что из всех присутствовавших той ночью в доме только Шаумян где-то пропадал в промежутке между тремя часами ночи и пятью утра. Это как раз примерное время смерти проститутки.

      Но в итоге дело замяли. Девушка якобы была сбита проезжавшей по трассе машиной. То, что на дворе стоял март месяц, а она была в топике и джинсовых шортах, еще и ночью, никого не смутило. И характер телесных повреждений – тоже мимо кассы. Друг внезапно вспомнил, что Шаумян отправился спать как раз около трех ночи, и проспал пару часов. Поэтому он его и не видел.

      Молохов помедлил.

      – Ах, да. Забыл добавить. Этот самый друг, который паскуда, является партнером Шаумяна по бизнесу, – журналист зло усмехнулся. – Важная деталь. У них одно время были разногласия по поводу магазина в Туапсинском районе. Не могли они между собой поделить территорию.

      Даниил кивнул.

      – Посыл понятен, – сказал он. – Нет улик, нет мотива. В статье не напишешь – потому что домыслы. Клевета.

      – Ну я бы так не сказал, – на этот раз Молохов и вовсе расплылся в улыбке. – Просто сюжет про убитую девушку из Горячего Ключа – это уже к нашим коллегам из Краснодара. Назовем это профессиональной этикой.

      – Да уж. На юге с этим строго.

      – Уж точно строже, чем в столице. А как у вас… в Заполярье?

      Даниил повел бровью.

      – В Заполярье? – спросил он, едва изобразив удивление.

      – Ну да, – Молохов развел руками. – Даниил Некрасов. Дело «Снежного палача».

      Даниил выругался про себя. Вспомнил, какой из заголовков в свое время насмешил его больше всего. Там ведь еще и фотография была. Чертовски неудачная фотография – Даниил что-то говорил Першину с хмурым видом, будто даже похмельным. Но к тому времени он уже не пил дней пятьдесят. Или около того.

      – Книга вашей бывшей жены, она ведь…

      – Не будем касаться этой темы, – предостерег Даниил.

      – Само собой.

      Молохов помедлил.

      – То, что я вам рассказал, Даниил – это жест доброй воли, – с показательной деловитостью сказал он. – Вы ведь здесь неофициально,