И дети их после них. Николя Матье

повтора. В ухе у него гудело.

      – Э, ты чего, совсем с ума сошла?!

      – Ты понимаешь, что наделал? – проговорила она. – Ты понимаешь?

      Голос ее был еле слышен. Она говорила сама с собой. Или, может быть, с Господом Богом.

      – А что я? – жалобно проговорил Антони. – Мы вышли, а его нет.

      – Да как такое могло случиться? Что нам теперь делать?

      В доме раздался сухой звук: то ли балка скрипнула, то ли чьи-то шаги. Мать вся напряглась, резко повернула голову к двери.

      – Мам.

      Ему пришлось позвать ее еще раз, чтобы вывести из ступора. Она очнулась, взглянула на него огромными потерянными влажными глазами. Руки ее дрожали.

      – Прости, мам.

      Она быстро вытерла щеки, шмыгнула носом, встала, одернула футболку.

      – Что мы будем делать? – спросил Антони.

      – Не знаю. Надо найти его. Другого пути нет. – И прежде, чем выйти из комнаты, сказала напоследок: – Иначе этой семье крышка.

7

      Антони очень рассчитывал, что кузен поможет ему выпутаться. А зря.

      В воскресенье он весь день пытался поймать его, даже заглянул к нему домой, но все без толку. В понедельник – то же самое, кузен оставался таким же неуловимым.

      Ничего нового, если подумать. На кузена никогда нельзя было особенно положиться. Но время поджимало, а Антони знал, что одному ему не справиться. Всякий раз, входя в гараж, он констатировал пустоту под брезентовым чехлом и, застыв перед ним, задавался вопросом, что ему лучше сделать: сбежать из дома или застрелиться?

      К счастью, мать отыскала старую упаковку «Ксанакса» и, приняв таблетку на ночь, до полудня следующего дня пребывала в прострации. В воскресенье утром, за завтраком она пять минут в нерешительности стояла перед открытым шкафчиком, не помня, что собиралась достать – сухарики или хлеб для тостов. А в понедельник отправилась на работу без линз, а главное – без каблуков. Это ее полукоматозное состояние не ускользнуло от внимания Патрика, но он когда-то уже раз и навсегда решил для себя проблему душевных состояний Элен: она – сложная личность.

      В конце концов, во вторник объявился кузен. Антони обнаружил его дома, в ванной, в трусах и по пояс голого. Он только что вылез из-под душа и смазывал волосы гелем.

      – Где ты был? Я тебя уже три дня ищу.

      – Я был занят.

      Антони не мог прийти в себя от удивления. Ну уж это слишком – чтобы человеку настолько было на все наплевать. Кузен спокойно занимался собой. Он почистил зубы, надел футболку. Потом они поднялись наверх. В комнате у него был идеальный порядок. Кузен включил, как обычно, музыку. Еще не было полудня, рановато для курева. Антони даже не решался сесть. Он ждал, засунув руки в карманы.

      – Кончай дуться, – сказал кузен. – Садись.

      – Я в дерьме по уши. Не знаю, что делать.

      Кузен подстригал у открытого окна ногти. Где-то совсем близко щебетали птицы. Мужик из метеоновостей предрек рекордную жару, но легкий ветерок шевелил занавеску, да и температура оставалась очень даже терпимой. Антони плюхнулся на кровать и уставился в потолок.

      – Не увидим