Весь этот свет. Джейми Макгвайр

порождавшего эхо и сердитые шепотки, которые мои родители хотели от меня скрыть.

      В такие моменты мне недоставало молчаливого гнева. Сейчас он изливался на улицу.

      Мамочка все еще расхаживала взад-вперед, а папа стоял у стола, умоляя его выслушать. Они орали, а тени деревьев уже ползли через двор, потому что солнце зависло над самым горизонтом. Начали стрекотать сверчки, напоминая о скором приближении заката. У меня в животе заурчало. Я присела на неровный край тротуара и бездумно выдергивала из газона травинки, еще теплые от летнего солнца. Небо окрасилось розовым и фиолетовым, а дождеватели у нас во дворе шипели и разбрызгивали воду. Похоже, война в нашем доме затягивалась.

      Машины по Джунипер-стрит проезжали, только если кто-то пытался срезать путь, возвращаясь домой из школы или с работы. После того как все добирались до дома, район снова погружался в сонное спокойствие.

      Я услышала у себя за спиной какой-то щелчок и обернулась. Тот самый паренек стоял на противоположной стороне дороги, в руках он опять держал свой фотоаппарат. Он снова поднял камеру, направил ее на меня и сделал очередное фото.

      – Мог бы хоть притвориться, что вовсе не меня фотографируешь, – рявкнула я.

      – С чего бы это?

      – Потому что только маньяки фотографируют незнакомых людей без разрешения.

      – Кто это сказал?

      Я отвернулась, оскорбленная его вопросом.

      – Все. Все так говорят.

      Паренек закрыл объектив крышечкой, потом сошел с тротуара и перешел дорогу.

      – Ну, «все» не видели того, что я только что увидел в объектив, и фото получилось отличное.

      Я уставилась на него, пытаясь решить, сделал ли он мне комплимент или наоборот. Мои руки были сложены на груди, но выражение лица смягчилось.

      – Мой папа сказал, ты племянник мисс Ли?

      Он кивнул и поправил очки на блестящем носу.

      Я посмотрела на силуэты родителей, маячившие в окне, потом снова повернулась к пареньку.

      – Ты здесь на все лето?

      Он снова кивнул.

      – Ты говорить умеешь? – вскипела я.

      Он весело улыбнулся.

      – Чего ты такая сердитая?

      – Не знаю, – огрызнулась я и снова зажмурилась. Сделала глубокий вдох, потом слегка приоткрыла глаза. – А ты никогда не злишься?

      Паренек пожал плечами.

      – Думаю, не больше, чем прочие люди, – он кивнул на мой дом. – Почему они так вопят?

      – Мой, э-э-э… мой папа сегодня потерял работу.

      – Он работает на нефтяную компанию?

      – Работал.

      – Как и мой дядя… до сего дня, – признался мальчик. У него вдруг сделался очень уязвимый вид. – Только никому не рассказывай.

      – Я умею хранить секреты, – я встала и отряхнула шорты. Мой собеседник молчал, и я нехотя проговорила: – Я – Кэтрин.

      – Знаю. А я – Эллиотт. Хочешь вместе со мной пойти в кафе «У Браума» и съесть по рожку мороженого?

      Он был на полголовы выше меня, но на первый взгляд казалось, что весим мы одинаково. Руки