Весь этот свет. Джейми Макгвайр

много времени проводит в «Фейсбуке». Отец говорит, что пьет потому, что мама его игнорирует. Мама говорит, что проводит все время в «Фейсбуке», потому что папа с ней не разговаривает. В сущности, они находят самые глупые поводы, какие только можно себе представить, раздувают маленькое разногласие до громкого скандала и весь день ругаются, пока не появится новый повод для ссоры. А теперь, когда он потерял работу… снова… все станет еще хуже. Психолог говорит, что папе нужно быть жертвой, а маме нравится принижать его мужественность, что бы это ни значило.

      – Это они тебе сказали?

      – Они не стремятся выяснять отношения за закрытыми дверями.

      – Отстой. Извини.

      – Не знаю, – проговорил Эллиотт, глядя на меня, и поправил очки. – Все не так уж и плохо.

      Я сгорбилась.

      – Наверное, нам стоит… ммм… нам лучше уйти.

      Эллиотт встал и подождал, пока я выйду из-за стола. Я пошла к выходу, а Эллиотт следовал за мной, так что я не знала, заметил ли он, как Пресли и ее клоны перешептываются и хихикают, прикрывая рты ладонями.

      Когда он остановился возле мусорного ведра, стоявшего возле их столика, я поняла: он заметил.

      – Что смешного? – спросил он.

      Я дернула его за футболку и взглядом показала на дверь, призывая поскорее уйти.

      Пресли распрямила плечи и вздернула подбородок, довольная, что на нее обратили внимание.

      – Просто Кит Кат так мило ворковала со своим ухажером. Это так смешно. Ты очень трогательно стараешься не задеть ее чувства. В смысле… должна признать, вы двое очень забавно выглядите.

      Эллиотт подошел к их столику, и хихиканье смолкло. Он постучал по деревянной столешнице и вздохнул.

      – Знаешь, почему ты никогда не перерастешь детское желание портить всем окружающим настроение ради возможности почувствовать себя лучше, Пресли?

      Она прищурилась и наблюдала за Эллиоттом, как змея, готовая в любую секунду броситься.

      Он продолжал:

      – Потому что принижая других, ты временно испытываешь удовольствие, ненадолго успокаиваешься. Ты никогда не прекратишь, потому что это единственная радость в твоей грустной, глупой жизни, вращающейся вокруг маникюра и причесок. Твои подруги? Ты им не нравишься. Ты никогда никому не понравишься, потому что ты сама себя не любишь. Поэтому всякий раз, когда ты будешь обижать Кэтрин, она будет об этом помнить. Она будет знать, почему ты делаешь это, и твои подружки тоже об этом не забудут. Ты и сама знаешь, что, поступая так, пытаешься заполнить пустоту внутри себя. Чем больше ты оскорбляешь Кэтрин, тем яснее окружающие понимают, что ты за пустышка, – он поочередно посмотрел в глаза клонам, а потом его взгляд остановился на Пресли. – Наслаждайтесь жизнью, которую заслуживаете.

      Он повернулся к двери, открыл ее и жестом предложил мне выйти. Мы пересекли парковку, петляя между машинами, и направились обратно на нашу улицу. Фонари освещали мостовую, на их свет слетались комары и мошки. В тишине звук наших шагов казался громче и четче обычного.

      – Это было… – я помедлила, подыскивая подходящее слово. –