Поэзия перевода. Избранные переводы Ханоха Дашевского. Сборник стихов

панцирь от копий твоих не защита.

      Не думай, что мир предназначен гниенью,

      Что режет безжалостный серп ежечасно,

      Что вечному мраку, распаду и тленью

      Твоя красота молодая подвластна.

      Лишь плоть остаётся во тьме преисподней,

      А дух – у подножия Славы Господней.

      Поблекнут румяные щёки, как розы,

      И сморщится тело, и груди увянут;

      В глазах потускневших появятся слёзы,

      Зима твоей жизни и холод настанут.

      И только душе твоей, нежной и сильной,

      Не страшно дыхание ямы могильной.

      Когда я твой облик увидел впервые,

      Предстало мне чудное Божье творенье.

      Ты сны разогнала мои роковые,

      Смотреть на тебя мне дала наслажденье.

      Открой же мне небо, само Совершенство!

      И вечным небесное будет блаженство!

      Не своей волей живёшь

      На миг и я на мост поднялся тесный,

      Что жизнь и смерть связал дугой печали.

      И воспарил мой дух орлом над бездной,

      И цепи мрака плоть мою сковали.

      Иссохло сердце. Прежний мир – руины.

      Нет больше чувств: забыл и кто и что я.

      Остановилось колесо машины,

      Один лишь шаг – и вот страна покоя.

      И это облик смерти, чьи объятья

      Вселяют трепет, перед кем бледнею?

      Нет, только призрак нас пугает, братья!

      Не смерть страшна, а ужас перед нею!

      Лишь ужас смерти – он имеет силу!

      А умереть не страшно: все страданья

      Закончатся в тот час, когда в могилу

      Сойдём без страха и без содроганья.

      Уже и я на этот путь вступаю,

      Уже и я в гробу одной ногою.

      Но шаг за шагом приближаясь к краю,

      Шум голосов я слышу за собою.

      То вопли близких… Удержать упрямо

      Меня стремятся в жизни. Не держите!

      Наивные! Не одолеть вам яму!

      Зачем же небо мне закрыть хотите?

      Божье стадо

      Вы спросите: кто мы? Какого извода?

      Народ ли, не хуже любого народа?

      Кем видимся мы? Может, крепкой общиной,

      Собранием преданных вере единой?

      Открою вам тайну – лукавить не надо:

      Ведь мы не народ, не община – мы стадо.

      Как скот, предназначенный в жертву, вервями

      Опутаны мы – и алтарь перед нами.

      Покорны судьбе и покорны страданью,

      Как Божии овцы восходим к закланью.

      Лугов нам не ведать и зелени сочной:

      По воле мудрейших мы связаны прочно.

      Ни пастбищ привольных, ни вдоволь осоки, —

      Но любят погонщики тук наш и соки.

      Стригут нашу шерсть и вчерашнее пойло

      Нам щедро вливают в корыто у стойла.

      В открытой ветрам каменистой долине

      С младенческих лет нас пасут – и доныне.

      Мы стадо в безлюдье, мы скот на просёлке:

      С обеих сторон осаждают нас волки.

      Мы там, где не слышно ни вопля, ни зова.

      Ведь мы – отвращенье для рода людского.

      До