Сомнений больше нет. Андрей Николаевич Чернецов

себе безответственный! – возмутился Глинский. – А кто этот фашистский драндулет наладил? Летает, как ласточка. А? Обидно от вас такое слышать, товарищ куратор. Но… хватит разговоров, поторапливаться надо.

      – Не надо, Витя, – Копылов утирал слезящиеся от смеха глаза. – Мы нового инженера собрались встречать, а он вот он сам до нас добрался. Вот что значит человек инициативный. Так что распрягайте, хлопцы, коней…

      Договорить он не успел, резко хлопнула дверь легковушки. Из салона вышла стройная, эффектная брюнетка в сером пиджачном костюме и облегающей юбке. Ей заметно за тридцать, но она ничуть не утратила своей привлекательности и сама прекрасно об этом знает.

      – Нет, товарищ куратор, не распрягайте, – строго сказала она.

      – А-а-а, госпожа Вебер. Знакомься, Сережа, еще одна наша сотрудница. Госпожа Вебер.

      Госпожа Вебер протянула Сергею руку, как-то неопределенно, то ли для пожатия, то ли для поцелуя. Сергей неловко пожал ее тонкую ладонь.

      – Сергей.

      – Неле, – кивнула барышня.

      Госпожа Вебер изучающе рассматривала Сергея вблизи. Ранее она изучала его из авто. Сергей обратил внимание на ее глубокие, темные глаза. В таких глазах можно было утонуть, как в бездне.

      – Так почему же не распрягайте, госпожа Вебер? – спросил Копылов.

      – Потому что нам необходимо съездить в город за продуктами.

      – А, ну это, конечно. Как говорится война – войной, а обед – …

      – Вот именно, товарищ Копылов, – холодно сказала госпожа Вебер. – Поедемте, Виктор.

      Виктор пожал плечами и прыгнул за руль. Машина снова жахнула, исторгла из своих недр очередное облако выхлопных газов и исчезла в сером шлейфе дорожной пыли.

      – Во баба, генеральша! – восхищенно крякнул Копылов.

      – А кто она такая? – спросил Жилин.

      – Да, обычная переводчица, – сверкнула глазами Эва. – Прислали из немецкого антифашистского комитета. И почему вы Михаил называете меня товарищ Эва, а ее госпожа?

      – Дык, ить, ты девочка, до госпожи еще экстерьером не вышла.

      Эва гневно фыркнула.

      – Ну, это уже простите! Фамильярности!

      Эва тряхнула светлым подолом платья, стремительно взбежала по широкой парадной лестнице и скрылась в усадьбе. Копылов беззлобно рассмеялся.

      – Вот, ить бабы – сатанинское племя, – сказал он. – Извелся я с ними. Хорошо, хоть, Серег, тебя прислали, все ж таки – на одного мужика больше будет. У нас ведь в коллективе одни бабы: польки, чешки, немки… Чертежницы, секретарши, машинистки. Вот сейчас вроде обещали русских прислать. Ох, истосковался я по своим-то, Серега.

      – Говорят, немцев с этих земель будут выселять, и заново наполнять территорию Калининградской области советскими гражданами.

      – Ну и правильно. Не, ну тех, кто с Гитлером не был связан, я думаю, оставят, а остальных – гнать отсюда в шею!!!

      Михаил Копылов достал из внутреннего кармана пиджака дорогой, серебряный портсигар.

      – Во вишь разжился трофеем, штаны в заплатах, зато портсигар фасонный. Куришь?

      – Дымлю.

      – Угощайся.

      Сергей