Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том шестой. Нелли Шульман

места пребывания, там вряд ли такое возможно. Я все же надеюсь, что вас, Павел Наумович, не отправят на особую зону, – Ария хотел просить для него пяти лет лишения свободы.

      – По справедливости вас надо освободить в зале суда, – сказал адвокат, – но чудес не бывает. Мы попросим пятерку, прокурор потребует пятнадцати. Думаю, десять лет станет для нас удачей, – Павел хмуро заметил:

      – Они могут превратиться в еще десять. Лазарь Абрамович Бергер, – он указал на письмо, – скоро отпразднует тридцать лет на зоне. С сорок пятого года он едва ли пять лет пробыл на свободе, – Ария развел руками:

      – Я защищал отказников, в том числе обвиняемых по так называемому самолетному делу, – Павел кивнул, – но вы не участвовали в диссидентской деятельности, вы играли роль апологета режима. И даже ходи вы на демонстрации, – добавил Ария, – пока надежды на освобождение осужденных отказников нет. Хотя, если в США кого-то арестуют, – он повел рукой, – понятно, по каким делам, то может пройти обмен заключенными, – Павел зажег американскую сигарету.

      – На который мне, расхитителю народного благосостояния, рассчитывать не приходится, – Ария утешил его:

      – Мы подадим апелляцию и всегда можно надеяться на амнистию. Что касается переписки, – он указал на конверты, – то вы не останетесь без поддержки, – Катерина Петровна уверила, что за него будут молиться все баптисты.

      – Я отправила весточки братьям и сестрам, – сообщила женщина, – мой старший сын часто ездит в наши общины. Не волнуйтесь, дорогой Павел Наумович, как сказал псалмопевец, творящие зло истребятся, а праведники унаследуют землю и будут жить на ней вовек, – с письмом из Ярославля прислали колючий шарф из деревенской серой шерсти.

      – Думаю, что на этапе у вас ничего не отберут, – заметил Ария, – даже если вас отправят на юг, вещи пригодятся, – Павел на юг не рассчитывал.

      – Если я окажусь в Коми, – понял он, – может быть, Фаине Яковлевне удастся меня навестить. Или ко мне пустят Исаака, он скоро вернется в Москву, то есть в Малаховку, – Павел надеялся, что юный Бергер сможет связаться с интуристами.

      – Семья узнает о моей судьбе, – Павлу хотелось думать о лучшем, – хотя вряд ли они мне помогут, – по расчетам Павла, родня должна была со дня на день тронуться в путь к границе СССР. Ария принес ему сегодняшнюю газету.

      – Четверг, шестое июня, – он бросил взгляд на заголовки, – в едином порыве готовится наша страна к скорым выборам в Верховный Совет СССР. Товарищ Леонид Ильич Брежнев выступил на собрании избирателей Бауманского района Москвы… – Павел узнал отрывок из собственноручной написанной речи.

      – Меня завтра судят, а Ленечка читает мои творения с трибуны, – он развеселился, – но теперь я, как Аня, стану законником и займусь защитой прав заключенных, – Павел надеялся на свой хороший слог и бойкое перо.

      – Не хочу читать советскую дребедень, –