Знахарка. Татьяна Александровна Рубцова

на диван и оглядела комнату, соображая.

      Спальня! Ага! Ольга, как сумасшедшая, бросилась туда, включила свет, обшарила все так, словно искала закатившуюся заколку. Потом ворвалась в детскую.

      – Хи-хи, – услышала она то ли скрип петель, то ли звук ссохшегося линолеума.

      Но ей хватило и этого. В безумной горячке она обежала всю комнату. Периметр квадрата. Диагональ. Никого. Господи!

      Ольга заметалась. Кухня. Ванная. Туалет. Зал. Лоджия. Снова зал. Никого.

      В исступлении Ольга схватила мобильник.

      – Алло! Полиция? Скорее. У меня в квартире ребенок. Чужой ребенок. Я не знаю, как он тут появился! Скорее, приезжайте. Я – Лукина. Адрес? Слушайте, диктую.

      Ольга бросила телефон в кресло, заметалась опять.

      – Мама! Мама! – она ломала пальцы. Сильнее, сильнее. До хруста. Касаясь пальцами запястий. Еще сильнее. – Что же это? Где они? Господи!

      Сколько она простояла так, посреди ковра? Долго? Нет?

      В дверь позвонили.

      И тут до нее дошло. Никакого ребенка нет. Откуда? В подъезде секьюрити, дверь на кодовом электронном замке и на сигнализации. Откуда здесь взяться ребенку? В квартире просто никого нет. Только она.

      Ольга застыла в испуге. И второй звонок домофона заставил ее чуть ли не подпрыгнуть.

      Ольга бросилась к двери, остановилась, наконец очнулась и нажала кнопку.

      – Госпожа Лукина, – проговорил привычный голос охранника. – К вам из милиции. Вы вызывали?

      – Да, ах, нет. Да. Я сейчас все объясню. Я ошиблась. Мне приснилось. Мне позвонили и разыграли. Извините пожалуйста. Пожалуйста.

      Все-таки она не даром когда-то работала диктором на радио. Голосом она владела.

      – Ладно, госпожа Лукина. Только в следующий раз вам придется ответить в административном порядке за ложный вызов.

      – Да, да. Отвечу. Извините.

      Ольга поспешно отключила динамик. И схватилась ледяными пальцами за виски. Боже, она сходит с ума. Это настоящее безумие, Господи!

      В постель она легла гораздо раньше, чем обычно. Наглоталась снотворного и задремала. И, внезапно вздрогнув, проснулась. Или ей это приснилось, что она проснулась. Она открыла глаза и увидела, как дверь спальни, прикрытая по привычке, открывается.

      На пороге, в ночной пижаме, стоит маленькая девочка.

      – Ариша! – беззвучно вопит Ольга.

      А та бежит к ней, тонко визжа:

      – Светит солнышко в окно. В детский сад идти пора!

      Она с разбега впрыгивает на кровать с ногами и садится на живот матери. Та чувствует от этого боль и тяжесть.

      – А-а-а!!! – Ольга визжит, вскакивает, срывается с места, потом мечется по спальне, по коридору, по лестничной площадке.

      – Госпожа Лукина?

      Ольга подпрыгивает, кричит и замолкает, глядя безумными глазами на охранника.

      – Что-то случилось? У вас такой вид.

      – Да нет, да. Я… Я… я забыла… на работе… срочно… может случится пожар.

      – Вам вызвать такси?

      – Нет, то есть – да, пожалуйста.

      Ольга, панически боявшаяся оставаться одна, спустилась за охранником. Там на его столе