Скажи мяу, ведьма, или Дом проклятых кошек. Виктория Килеева

как бы осторожно она ни сцеживала молоко, Козетта взбрыкнула (причём в тот миг, когда Лара ожидала этого меньше всего) и опрокинула почти полный подойник.

      – Козетта! – в ужасе воскликнула Лара, наблюдая за тем, как белая пенистая жидкость медленно заливает дощатый пол.

      Вероятно, её голос прозвучал так громко, что был слышен даже в доме.

      – В чём дело? – Бабушка с суровым видом заглянула в сарай.

      Лара пыталась сеном прикрыть молочную лужу, но было поздно.

      – Вот ведь гадина! – взревела бабушка, после чего схватила козу за рога и потащила во двор.

      Козетта упиралась, пока хватало сил, отчаянно взрыхляя копытами землю. Не поднимаясь с колен, Лара обняла козу за круп.

      – Помилуй, не колоти её!

      – Ты-то чего взялась защищать эту стерву? – недоумевала бабушка.

      – Потому что она не виновата. Это я. Я по дурости своей уронила подойник!

      – Лара, ты врёшь!

      – Нет, не вру!

      – Ты сказала: «Козетта!», я слышала.

      – Я сказала: «Извини, Козетта!»

      На мгновение бабушка обомлела.

      – С чего тебе извиняться перед козой?

      – С того, что я пролила её молоко, и значит, все её страдания были напрасными.

      Козетта издала заунывное блеяние, будто соглашаясь. Бабушка удивлённо взглянула на козу и разжала пальцы.

      – Лара, твой гуманизм загонит тебя в могилу раньше срока, так и знай. Нельзя быть такой дурной и доброй одновременно!

      – Я не добрая, я справедливая, – пробормотала Лара.

      – Но всё равно дурная! – Бабушка поспешила в дом. – Что за вздор – извиняться перед животным? Ты б ещё с цветами говорила, бестолочь…

      Едва бабушка закрыла дверь, Лара холодно повернулась к козе.

      – Ты теперь моя должница, поняла?

      Козетта всхрапнула. В тот день она почти не вредничала.

      После обеда Лара вышла во двор.

      – Кс-кс, ты где?

      Никто не отозвался.

      – Андреас, где пренаглая твоя морда?

      Обойдя вокруг дома, Лара увидела, что кот царственно возлежит на нижней ветке яблони.

      – Ты чего не откликаешься? Совсем зазнался?

      Она принялась стаскивать кота с дерева, но тот впился когтями в ветку и надрывно, с чувством заорал.

      – Не ругайся. Дело у меня к тебе.

      Андреас сдавался с боем. Правда, больше досталось яблоне – его когти исполосовали длинными царапинами всю кору. Пока Лара несла кота в свою комнату, он попытался укусить её за руку, но, слегка коснувшись клыками кожи, передумал. Наконец она выпустила питомца на кровать и накрыла одеялом так, что снаружи оставалась только его неприветливая морда.

      – Ши-ги-шин-па-эр-дли-ях!

      – Чего надо? – спросил Андреас, уже в человеческом виде.

      – Тсс, тише! – Лара приложила палец к губам. – Бабушка может услышать тебя со двора.

      – Тогда зачем было так рисковать? – Юноша откинул одеяло, но, вопреки опасениям Лары, на нём красовался наряд обедневшего дворянина.

      – Почему ты одет?

      – Сам не знаю. Наверное, если при