Скажи мяу, ведьма, или Дом проклятых кошек. Виктория Килеева

появилась, увезли в эту глушь, поселили в сарае одну – ешь, пей, существуй… А только подросла, начали с козлом сводить, чтобы пользовать меня потом, молоко из меня высасывать. Пока вы жизнь живёте, я существую. Всю душу вы мне измотали, руками грубыми истерзали. Убила бы вас, до смерти бы забодала, но не могу. Всё, что могу, – это мстить. Коли буду меньше есть, вам, бестиям, меньше молока достанется. Пострадайте же вы, как и я. А я на вас страдающих гляжу, мне и самой как будто легче становится. Честное слово, легче! Ненавижу я вас, проклинаю…

      – Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх! – не выдержала больше Лара.

      На камне снова стояла коза, и верёвка на ней казалась уже не суровым рабским ошейником, а самым естественным атрибутом. Козетта била копытами, издавая утробное блеяние, от которого закладывало уши и покрывалась мурашками кожа. Очевидно, ей ещё было что сказать, и все невысказанные слова она пыталась выразить в этом жутком протяжном возгласе.

      Лара без сил опустилась на табурет к ней спиной и закрыла уши руками.

      До самого вечера Лара боролась с собой – так сильно ей хотелось отвязать Козетту и отпустить на все четыре стороны.

      «А что со Снежком тогда делать? И что я скажу бабушке? Она меня вовек не простит. Козетта – наш единственный законный источник дохода, и она права: мы ею пользуемся».

      Бабушка вернулась домой с выручкой и провизией. Когда, загнав коз в сарай, Лара вошла в дом, там её ждал настоящий пир. Во-первых, вся еда была натуральной, а во-вторых, бабушка случайно обнаружила в буфете целый кувшин доброго вина. Несмотря на свой опыт, она не заподозрила его в колдовском происхождении.

      – Бабушка, ты никогда не думала о том, чтобы заниматься чем-то другим? – спросила за трапезой Лара.

      – Чем, например?

      – Например, разбить сад или огород, чтобы продавать не сыр, а цветы или овощи.

      – Нет, не думала. Сыр легче по весу, но дороже по цене. Да и старая я. Какая из меня огородница?

      Лара не нашлась, что ответить. Только решила скорее покончить с ужином, чтобы уйти к Андреасу.

      – Мышь, кстати, поймали?

      – Мышь? – переспросила Лара.

      – В твоей комнате. Кот её поймал?

      – Наверное, поймал.

      – Ты её видела? – уточнила бабушка.

      – Нет.

      – Тогда откуда знаешь?

      – А я и не знаю. Доброй ночи, бабушка.

      Лара побрела в свою комнату. На её кровати по-прежнему спал Андреас и по-прежнему в обличье юноши. Она тихонько села рядом, но он всё равно проснулся, приподнялся на локтях и сонными глазами уставился в окно.

      – Это ночь или утро? – пробормотал Андреас.

      – Вечер.

      – Слава тебе господи. – Неверной рукой подхватив кувшин, что стоял на полу, бывший кот проглотил остатки коньяка и рухнул обратно на постель. – Значит, снова можно спать…

      – Скажи, Андреас, ты тоже меня ненавидишь? – грустно спросила Лара.

      – А?

      – Ты ведь должен меня ненавидеть. Конечно, живёшь ты получше Козетты, однако…

      – Что