Плач по Александру. Геннадий Николаевич Седов

спорили они перебивая друг друга в сумеречном от сигаретного дыма тесном полуподвальчике, в какие заоблачные ни уносились дали!

      Грянуло, между тем, памятное ташкентское землетрясение 1966 года. В пострадавший город хлынули со всех уголков страны строительные поезда, чтобы за короткий срок, как говорилось в партийно-правительственном постановлении, воздвигнуть новый современный Ташкент, маяк социализма на Востоке. В здании Союза писателей Узбекистана с треснувшими стенами, где размещалась «Звезда Востока», начался капитальный ремонт, и их переселили на время в помещение республиканского Госкомводхоза на Хорезмской улице.

      Построенный в девятнадцатом веке приземистый особняк с колоннадой у входа принадлежавший когда-то Дворянскому собранию не рухнул, устоял перед девятибалльной встряской, но обитать в нем было небезопасно. По стенам парадного зала, где они расставили в беспорядке рабочие столы, чернели зловещие трещины, лепной потолок с аляповатой хрустальной люстрой посредине протекал в нескольких местах и в любую минуту мог обвалиться, на мозаичном полу валялись постеленные уборщицей мокрые половики. На дворе стоял дождливый холодный апрель, все были простужены, кашляли.

      – Хватит мучаться, переходим на свободный распорядок дня! – объявил однажды Костыря

      По его указанию сотрудники в полном составе переместились в расположенную через дорогу Центральную публичную библиотеку имени Навои, прошли процедуру регистрации и как люди творческой профессии стали заниматься редакционными делами в зале для научных работников, в тепле, уюте и тишине…

      Закончив правку очередной рукописи, сладко потянувшись, поймав взгляд очкастой блондинки в смежном ряду («Кто, интересно, такая, где-то я, кажется, ее видел?»), Игошев вставал с места, шел продолжая размышлять о блондинке в соседний зал каталогов. Бродил в лабиринте из грубо лакированных стеллажей, просматривал шифры на табличках из комбинаций чисел и букв. Заинтересовавшись чем-либо, извлекал ящичек с плотно набитыми карточками, находил искомое, списывал название в заявочный бланк. Нес в зал заказов, оставлял на полке выдачи, отправлялся в закуток под лестницей на первом этаже – выкурить сигарету. Обнаруживал там блондинку, курящую и хохочущую в обществе молодого лейтенанта военно-воздушных сил.

      «Неплохой сюжет для рассказа, – думал с ноткой разочарования прислушиваясь к их разговору. – Внесу в записную книжку».

      В ту начальную пору сочинительства мысли его наряду с любовными были направлены на выуживание из бурлящей вокруг жизни материала для будущих книг. На улице, в трамвае, за столом общепитовской столовой – где угодно! – лихорадочно записывал в блокнот пришедшие в голову мысли, сюжетные ходы, случайно услышанные фразы, характеристики встреченных людей. Был убежден: все свежо, оригинально, ярко, сгодится со временем, ляжет в строку. Молодая любознательность, желание расширить кругозор, насытить ум полезными для творчества