Двадцать тысяч королей или гадание по Китайской Книге Перемен. Николай Андреевич Липин

выходе на паперти церкви старая цыганка дожидалась своих клиентов. В будни она собирала дань с каждого входящего в храм за право пообщаться с богом. Сегодня, судя по всему, у нее выдался не очень прибыльный день. Ведь никого не было. Несмотря на это, цыганка словно цербер зорко охраняла врата храма. Исходя из этого, я сделал вывод, что она дожидалась иного улова. Не меня ли?

      Встретившись с цыганкой глазами, я признал ее. Она приснилась мне накануне. Там, во сне, я целовал эту старую ведьму в засос. Она время от времени облизывала со смаком свой беззубый рот и требовала новых ласк. Целовал ее я не по принуждению, а из жалости. Все имеют право на человеческое тепло. Даже такие старые ведьмы, – думал тогда я. Теперь я невольно отвел взгляд. Но не тут то было. Старая карга, казалось, только и дожидалась меня. Она прекрасно запомнила мои поцелуи и сейчас не прочь была пообщаться вновь. К тому же, она видно приготовила мне какой то загадочный гостинец. Откровенно говоря, связываться с ней вновь особого желания не было. Мало ли что бывает во снах. Я уж было попытался сделать вид, что мы не знакомы и уйти прочь, но цыганка протянула мне открытку с репродукцией неведомой иконы и жалобно проскулила. – Per Favore, Signor.

      В этот миг весь облик цыганки напоминал тибуртинскую сивиллу, которая насильно когда то впарила колдовские книги римскому царю Тарквинию. Тот тоже, помнится, не особенно хотел брать эти книги. Но ему тогда пришлось их взять. Я взял открытку у цыганки и молча выложил несусветную сумму, выпотрошив до основания свой кошелек. Однако цыганка засопротивлялась –Poi, Poi, – промолвила она. Странно. Чтобы цыганка и не взяла денег? Как бы мне это ее «потом» не влетело в копеечку, – подумал я.

      Икона, по всей видимости, принадлежала какой-то христианской секте. То ли эфиопской, то ли копто-сирийской. Об этом свидетельствовали неведомые иероглифы, которыми была усыпана открытка. На ней была изображена сцена распятия Христа. По обе стороны от Спасителя можно было увидеть казненных с Христом разбойников. Вид у них был довольно необычен. Это были юные отроки, которым было не более тринадцати – четырнадцати лет. Обычно в это время юноши становятся полноправными членами общины. В это же время, как правило, начинается их великая жатва. Отроки были помечены астральной символикой, из которой следовало, что один из них являлся Солнцем, другой – Луной. Было непонятно, кем же тогда является Христос? Восточные иероглифы поясняли эзотерический смысл иконы. Передо мной оказалось изображение одной из герметических доктрин раннего христианства, которые редко когда всплывают наружу. Эзотерический аспект линчевания Христа имел астральный контекст и означал распятие Солнца и Луны. Я невольно примерил на себя роль того благоразумного разбойника, которому было позволено быть распятым вместе с Христом лишь для того, чтобы он мог познать Бога.

      Надо же было такому случиться, что эта редкая икона предстала предо мной в день солнечного затмения, когда воочию