SACRÉ BLEU. Комедия д’искусства. Кристофер Мур

их удивленно пучит. Но никто их этой троицы, похоже, ничему удивляться был уже не способен.

      – Друга жду, – пояснил Люсьен.

      – Я вас знаю, – сказала округлая блондинка. – Вы месье Лессар, булочник.

      – Художник, – поправил ее Люсьен. Черт побери. Анри привел его сюда два года назад, когда он мучился от безнадежно разбитого сердца, и хотя в загадочной дымке бренди, абсента, опия и отчаянья Люсьен не помнил ни шиша, очевидно, с округлой клоунессой он все же свел знакомство.

      – Ну да, художник, – кивнула блондинка. – Но работаете булочником, да?

      – Всего месяц назад я продал две картины, – сказал Люсьен.

      – А я вчера вечером отсосала двум банкирам, – ответила шлюха. – Значит, теперь я биржевой маклер, нет?

      Одна шлюха постарше ткнула блондинку локтем в плечо и мрачно покачала головой.

      – Извините. О делах вы не хотите разговаривать. А вы наконец смирились с тем, что вас та девушка бросила, по которой вы все плакали? Как бишь ее звали? Жозефин? Жанн? Вы про нее всю ночь выли.

      – Жюльетт, – ответил Люсьен. «Ну где же Анри и почему так долго? Ему ж только одеться, а не картину писать».

      – Да-да, Жюльетт. Ну и как у вас с этой потаскухой – всё?

      Еще тычок локтем, на сей раз – от второй шлюхи и под ребра.

      – Ай. Сучка. Я же просто интерес выказываю.

      – У меня все прекрасно, – ответил Люсьен. Прекрасно все у него не было. А от мысли, что он мог искать утешения с телом этого грубого животного, становилось еще менее прекрасно.

      – Дамы, – крикнул с лестницы Тулуз-Лотрек. – Я вижу, вы уже познакомились с моим другом месье Люсьеном Лессаром, монмартрским художником. – Он шагал по ступеням, налегая на трость и останавливаясь при каждом шаге. Иногда ноги у него болели сильнее обычного – например, когда он выходил из запоя.

      – Он тут уже бывал, – сказала грубая клоунесса.

      Анри, должно быть, заметил тревогу на лице Люсьена, потому что произнес:

      – Расслабься, друг мой. Ты был пьян в стельку и весьма печален, чтобы насладиться чарами здешних дам. А посему остаешься столь же чист и девствен, как в день своего рождения.

      – Я не…

      – Не стоит, – перебил Анри. – Я же остаюсь твоим верным защитником. Прошу меня простить за эту задержку. Похоже, башмаки мои ночью куда-то улизнули, пришлось занять другую пару.

      Достигши подножия лестницы, он поддернул штанины – на ногах у него были женские ботинки на кнопках, на вид – несколько крупнее, нежели привычно видеть на стильных женщинах. Хоть Анри и был низкоросл, непропорционально малы у него были только ноги – из-за детской травмы (ну и того, что родители его были двоюродными братом и сестрой); все остальные же детали у него были вполне мужских габаритов.

      – Это мои ботинки, – сказала округлая блондинка.

      – Ах, так и есть. Я договорился с мадам. Люсьен, не пора ль нам? Полагаю, нужно пообедать. Возможно, я не ел несколько дней. – Он козырнул шлюхам. – Adieu, mesdames. Adieu.

      Люсьен