Дворец для сероглазого принца. Татьяна Тронина

тенями возле глаз...

      Что ж, язва желудка никого не красит. Раньше Герман крепко пил, и жена ушла от него к другому вместе с детьми. Потом он пить бросил, но жена все равно не вернулась. Герман маялся желудком и ненавистью к своей бывшей половине – скорее всего, именно эта ненависть, точно кислота, и разъедала его изнутри. Нелли любила брата и жалела.

      – Твой-то где? – спросил Герман, перехватывая у Нелли тяжелые сумки.

      – Как где... на работе. Поля, умоляю, осторожнее – там стеклянные банки! И зачем ты эту куртку надела – мороз же на улице!

      – Отстань! – огрызнулась Поля.

      – Полюшка-Поля... – Герман свободной рукой прижал к себе племянницу. Он питал к Поле поистине отцовскую нежность с тех пор, как ему запретили встречаться с собственными детьми. – Выросла-то как! Нелли, я ведь вас с осени не видел...

      – Выросла, а мозгов не больше, чем у канарейки! – сердито произнесла Нелли уже в лифте. – Поругалась с историчкой, и та ей теперь больше тройки не ставит.

      – Мама!

      – Ну что – мама...

      – Не ругай ее, у Поли переходный возраст, – заметил Герман.

      – Знаем мы этот возраст...

      – Мама!..

      Поле было пятнадцать. Странное, неопределенное, тоскливое безвременье – уже не дитя, но еще и не взрослая...

      Дома Нелли бросилась сразу же на кухню. Поля и Герман хотели помочь ей, но Нелли их выгнала – все равно от них никакого толку.

      Через час забежала в гостиную – там Поля с Германом увлеченно играли в шашки. Поля рассеянно грызла конец тонкой рыжей косицы. Она была в мать – такая же рыжая и конопатая.

      – Поля, папе позвони! Что-то он застрял...

      – Папа сам только что звонил, – сказала Поля, не отрывая глаза от доски. – Сказал, что через полчаса будет.

      – Что же ты мне сразу не сказала! – рассердилась Нелли.

      – Ну вот – говорю. Папа будет через полчаса, – раздельно произнесла Поля.

      – Нелька, да успокойся ты! – строго произнес Герман. – В такой день нельзя ругаться.

      – Пьют они там, – мрачно произнесла Нелли, вытирая руки о фартук. – В этом банке своем...

      – Не пьют, а отмечают, – вскользь заметила Поля, внимательно глядя на доску с шашками. – А мы вот так, так... и в дамки! Что, дядь Герман, сдаешься?

      – Сдаюсь... И что плохого в том, что отмечают? – спросил двоюродный брат. – Он же деликатный человек, не будет в стельку надираться... Кто он у вас по должности?

      – Папа – руководитель отдела кредитования, – важно произнесла Поля. – Занимается анализом инвестиционных проектов и все такое...

      – Серьезный человек! – благоговейно поднял палец Герман. Он не мог не уважать Неллиного мужа, поскольку, будучи безработным, существовал на то, что перепадало ему от родни.

      – Я не того боюсь, что напьется, а того, что потом за руль сядет, – вздохнула Нелли. – Дорога скользкая, все как сумасшедшие ездят... И он такой усталый все последнее время, что прямо за ужином носом клюет. А недавно его услали в командировку, на три дня...

      Она не успела договорить,