Дворец для сероглазого принца. Татьяна Тронина

Если нервы в порядке, то и доктора не нужны.

      – Вот именно! – сразу оживились тетки.

      Тетя Нина продолжила:

      – В ноябре мы с Дашенькой к психотерапевту ходили. Сеансы релаксации... Знаете, помогло на какое-то время.

      – Изумительный доктор! – умилившись от воспоминаний, пропела тетя Даша. – Просто чудо. «Сначала расслабляются ваши руки, начиная от кончиков пальцев, затем постепенно расслабляются ноги... тело легкое, невесомое, мышцы лица спокойны... Лениво-дремотное состояние постепенно окутывает вас...» И музыка при этом играет такая особенная, на тему природы...

      – Шум моря, пение птиц, – пояснила тетя Нина.

      – Пожалуй, я бы тоже к вашему психотерапевту сходила, – задумчиво произнесла Алевтина Викторовна. – У меня, между прочим, бессонница началась. И такие кошмары иногда снятся!

      – Какие, ба? – с живым любопытством спросил Мика. – Расскажи, пожалуйста!

      – Как-нибудь потом... – сконфузилась Алевтина Викторовна. – Кстати, мне кажется, Катеньке тоже бы не мешало посетить эти сеансы.

      – Мама, отстань, – мрачно буркнула Катя.

      – Тебе тоже кошмары снятся? – округлил Мика светло-серые глаза.

      – Мика, и ты тоже от меня отстань...

      Дядя Митя пил водку и становился все более жизнерадостным.

      Сын Мика переключал программы, не останавливаясь ни на одном канале.

      – Все какое-то одинаковое, – через некоторое время с разочарованием произнес он. – Хоть бы мультики показали, что ли...

      Телефон в Катином кармане зазвонил, когда она была на пике меланхолии. Выскочила из-за стола в коридор.

      – Алло, Катя... – раздался в трубке долгожданный голос.

      – Лешка, милый! – Она так обрадовалась, что с трудом сдержала слезы.

      – Я так соскучился... – тихо произнес он.

      – А я так просто умираю... Я тебя ужасно люблю!

      – Катя... – счастливо засмеялся он. – Я тебя тоже люблю! Встретимся послезавтра? Петренко уезжает к матери, в какую-то тмутаракань, оставляет мне ключи от своей квартиры...

      – Зачем? Можно у меня... Мика все равно сейчас здесь, у бабушек.

      – Нет, я хочу потом поработать над документами. Ты же знаешь, я это могу делать только в полном одиночестве.

      – Ладно, давай у Петренко! – покорно согласилась Катя. – Слушай, что у вас там грохочет?

      – Я в парке, с дочерью... Смотрим салют.

      – Леша, милый...

      Она сидела в коридоре, возле вешалки, где висели ряды шуб, возле дяди-Митиных сапог, от которых крепко несло гуталином, и не замечала ничего вокруг, словно находилась не в родительской квартире, а где-то далеко-далеко...

      Через полчаса, когда она вернулась обратно в комнату, Мика уже дремал, положив голову на стол. Все его обещания не спать до утра были преданы забвению.

      – Мика, идем...

      – Мама, еще чуть-чуть!

      – Нет, ты уже носом клюешь... Нельзя так издеваться над своим организмом. – Катя была непреклонна.

      Кое-как умывшись, сын бухнулся на раскладушку в комнате бабы Лизы.

      Снова зазвонил телефон.

      –