Графиня де Монсоро. Александр Дюма

покинул свое убежище и приближался к ним, весь пунцовый от смущения.

      – О! О! – прошептал Сен-Люк. Узнав Жанну в костюме пажа де Бюсси, он потерял дар речи.

      – Ну как, – осведомился Бюсси, – отослать его обратно?

      – Нет, истинный бог, нет! – воскликнул Сен-Люк. – Ах, Бюсси, Бюсси, клянусь вам в вечной дружбе!

      – Не забывайте, Сен-Люк, что если вас и не слышат, то все же на вас смотрят.

      – Ваша правда, – отозвался Сен-Люк.

      И, уже сделав два стремительных шага к жене, он отпрянул на три шага назад. Действительно, господин де Нанси, удивленный весьма выразительной пантомимой, которую невольно разыграл Сен-Люк, начал было прислушиваться к их разговору, но тут мысли капитана отвлек сильный шум, донесшийся из застекленной галереи.

      – Ах, боже мой! – воскликнул господин де Нанси. – Видно, его величество изволит гневаться на кого-то.

      – Очень похоже на это, – подхватил Бюсси, изобразив на лице испуг. – Но на кого? Неужели на герцога Анжуйского, с которым я пришел в Лувр?

      Капитан поправил шпагу на бедре и двинулся к галерее, откуда, сквозь своды и стены, доносились возбужденные голоса.

      – Ну, скажите, разве я не хорошо все устроил? – спросил Бюсси.

      – А что там происходит? – поинтересовался Сен-Люк.

      – Король и герцог Анжуйский рвут друг друга на куски. Это, должно быть, прелюбопытнейшее зрелище; я мчусь туда, чтобы ничего не пропустить. А вы воспользуйтесь суматохой, но только не вздумайте бежать. Все равно это бесполезно, король вас из-под земли достанет. Лучше спрячьте сего благолепного отрока, которого я вам оставляю, куда-нибудь в безопасное место. Есть у вас потайной шалаш?

      – Найдется, клянусь богом, а впрочем, если бы и не нашелся, я бы его сам построил. По счастью, я прикидываюсь больным и не выхожу из спальни.

      – В таком случае прощайте, Сен-Люк. Сударыня, не забывайте меня в своих молитвах.

      И Бюсси, как нельзя более довольный шуткой, которую ему удалось сыграть с Генрихом III, вышел из королевской передней и направил свои стопы в галерею, где король, багровый от гнева, убеждал герцога Анжуйского, белого от ярости, что главным зачинщиком событий прошлой ночи был Бюсси.

      – Я вас заверяю, государь, – горячился герцог Анжуйский, – д’Эпернон, Шомберг, д’О, Можирон и Келюс подкарауливали его у Турнельского дворца.

      – Кто вам это сказал?

      – Я их сам видел, государь. Собственными глазами видел.

      – В кромешной тьме, не правда ли? Ночью было темно, как в печке.

      – Ну, я распознал их не по лицам.

      – А тогда по чему же вы их распознали? По спинам, что ли?

      – Нет, государь, по голосам.

      – Они с вами говорили?

      – Если бы только говорили! Они меня приняли за Бюсси и напали на меня.

      – На вас?

      – Да, на меня.

      – А что за нелегкая вас понесла к Сент-Антуанским воротам?

      – Какое это имеет значение?

      – Хочу знать, и все тут. Нынче у меня разыгралось любопытство.

      – Я шел к Манасесу.

      – К Манасесу, к еврею!

      – А