Графиня де Монсоро. Александр Дюма

ты прав; этот действительно твой брат, но не во Христе, а во дьяволе. Добро, добро, значит, ты говоришь о Франсуа, божьей милостью наследнике французского престола, герцоге Брабантском, Лотьерском, Люксембургском, Гельдрском, Алансонском, Анжуйском, Туреньском, Беррийском, Эвре и Шато-Тьерри, графе Фландрском, Голландском, Зеландском, Зютфенском, Мэнском, Першском, Мантском, Меланском и Бофорском, маркизе Священной империи, сеньоре Фриза и Малиня, защитнике бельгийской свободы, которому из одного носа, дарованного природой, оспа соорудила целых два; по поводу этих носов я сложил такой куплет:

      Господа, не глядите косо

      На Франсуа и его два носа.

      Ведь и по нраву и по обычаю

      Два носа под стать двуличию.

      Миньоны дружно захохотали, ибо считали герцога Анжуйского своим личным врагом и эпиграмма, высмеивающая герцога, немедленно заставила их забыть направленную против них сатиру, которую только что распевал Шико.

      Что до короля, то, поскольку из этого каскада острот на него попадали только отдельные брызги, он смеялся громче всех, весело угощал собак сахаром и печеньем и усердно оттачивал язык на своем брате и на своих друзьях.

      Вдруг Шико воскликнул:

      – Фу, как это неумно, Генрих, как неосторожно и даже дерзко.

      – О чем ты? – сказал король.

      – Нет, слово Шико, ты не должен признаваться в таких вещах. Фи, как это нехорошо!

      – В каких вещах? – спросил удивленный король.

      – В тех, в которых ты признаешься всякий раз, когда подписываешь свое имя. Ах, Генрике! Ах, сын мой!

      – Берегитесь, государь, – сказал Келюс, заподозривший под елейным тоном Шико какую-то злую шутку.

      – Какого черта? Что ты хочешь сказать?

      – Как ты подписываешься? Скажи-ка?

      – Черт побери… я подписываюсь… я подписываюсь «Henri de Valois» – Генрих Валуа.

      – Добро. Заметьте, господа, он сам это сказал, по доброй воле, а теперь взглянем, не найдется ли среди этих тринадцати букв буквы «V».

      – Разумеется, найдется: «Valois» начинается с «V».

      – Возьмите ваши таблички, отец капеллан, ибо сейчас вы узнаете, как отныне вам следует записывать в них имя короля. Ведь «Henri de Valois» – это всего лишь анаграмма.

      – То есть как?

      – Очень просто. Всего лишь анаграмма. Я сейчас вам открою подлинное имя ныне царствующего величества. Итак, мы сказали: в подписи «Henri de Valois» есть «V», занесите эту букву на ваши таблички.

      – Занесли, – сказал д’Эпернон.

      – Нет ли там еще и буквы «i»?

      – Конечно, есть, последняя буква в слове «Henri».

      – До чего безгранично людское коварство! – сказал Шико. – Так разделить две буквы, созданные, чтобы стоять рядышком, друг возле дружки. Напишите «i» сразу после «V». Сделано?

      – Да, – ответил д’Эпернон.

      – Теперь поищем хорошенько, не найдется ли буква «l»? Ага, вот она, попалась! А теперь – буква «a»; она тоже тут; еще одно «i» – вот оно; и, наконец, «n». Добро. Ты умеешь читать, Ногарэ?

      – К стыду моему, да, – сказал д’Эпернон.

      – Смотрите, какой хитрец! Да, случаем, не считаешь ли ты, что настолько уж знатен, что можешь быть круглым невеждой?

      – П�