Темный мир. Равновесие. Марина и Сергей Дяченко

ты хорошо держишься. Прямо стойкий оловянный солдатик.

      – Я?!

      Шустрый внедорожник «Мерседес» грубо подрезал нас посреди улицы.

      – Из-за таких сволочей люди бьются, – Лиза пристально посмотрела «Мерседесу» вслед.

      Я увидела, как под ее взглядом вминается полированное крыло без видимых причин, как летят чешуйки краски, как дергается и кривится бампер. Машина была в двадцати метрах перед нами; водитель вильнул, от неожиданности прибавил ходу – и почти сразу же остановился. В зеркало заднего вида я могла наблюдать, как он бродит вокруг своей тачки – нахальный пацан, получивший щелчок по носу среди бела дня…

      – Разрыв шаблона, – пробормотала Лиза. – В другой раз подумает.

      – Ты даешь, – я закашлялась.

      Лиза кивнула:

      – Ненавижу этих… с куплеными правами. Один такой Гришку сбил.

      – Когда?!

      – Давно. Гришке было двенадцать лет. Почти два месяца в коме. Думали, не выкарабкается.

      Она ловко обогнула пробку у светофора – по узкой дорожке за гаражами, и видно было, что она это делает не в первый и даже не в сотый раз.

      – А ты думаешь, как Гриша в Темный Мир вляпался? Вот так и попал. Все мы с отметиной… У тебя что было?

      – Да так…

      – Потом расскажешь, – легко согласилась Лиза. – Тебя к какому корпусу подвозить?

* * *

      Пара должна была начаться через несколько минут. Попрощавшись с Лизой, я остановилась у скамейки и вытащила телефон.

      – Мама? Доброе утро… Нет, у меня все хорошо, просто звоню, просто…

      Я задержала дыхание.

      – Я тебя очень люблю, ты об этом знаешь? Вот так. Обнимаю.

      Вокруг шли, бежали, смеялись, ругались, сопели, доедали на ходу бутерброды мои соплеменники – студенты. Я брела, как сомнамбула в лесу, никого не замечая, преодолевая головокружение, не уверенная, что вообще доберусь сегодня до аудитории.

      Это случилось со мной. Теперь уже грех сомневаться. Я просто девочка, просто серая мышь, с раннего детства поставленная в строй грубым окликом воспитательницы: «Ты что, Лебедева, лучше других?!»

      Нет, я не лучше. Но и не хуже. Я доказывала каждый день маме, учителям, одноклассникам – я это я, я остаюсь собой, даже когда вы меня обижаете, незаслуженно выставляете тройку в журнал или лепите жвачку на лоб. Если я изменюсь – по своей воле, а не по вашей. Я не ждала своего чуда, но оно пришло.

      Теперь я работаю в службе Доставки. Доставляю не мебель и не пиццу, а жутких Теней к порталу в подземелье. Мне не положена униформа с крыльями, или маской, или трусами поверх брюк. Но я вас всех, наивные мои сограждане, защищаю от страшной опасности, о которой вы…

      Что-то мелькнуло впереди на аллее, пересекло мой путь, обдало меня ветром. Велосипедист? Хуже. Наездник на сигвее, в последнее время их все больше.

      Он пересек дорожку и развернулся, верхние пуговицы его светлой рубашки были расстегнуты, в глазах выражение типа «блистательный мачо». Замедлил ход, собирая любопытные и завистливые взгляды, откинув голову, подставив лицо ветру – точь-в-точь римский патриций, который выехал прогуляться на колеснице, поприветствовать