Господа гуслярцы (сборник). Кир Булычев

очередь человека. Но мой голос вопиющего в пустыне не был услышан. Вас это удивляет?

      – Нет, – вразнобой ответили единомышленники.

      – Надо защищать, понимаешь, – сказал старик Ложкин. – Детям в школах преподавать. Пускай растут с понятием.

      – Когда вырастут, – сказал Грубин, запуская пятерню в поседевшую шевелюру, – нечего будет защищать.

      – Средств у нас нет, – сказал Удалов. – Пока бьемся, бьемся, какой-нибудь капиталист сунет на лапу в горсовете – и нет заповедной рощи!

      Это было горькое воспоминание. Городскую заповедную рощу вырубили в том месяце. Чтобы освободить площадку под казино. А то везде есть казино – и в Вологде, и в Котласе, и в Потьме, а в Гусляре нет казина!

      Вырубили, а чины из гордома объявили, что сделано это не за взятку, а для профилактики, чтобы шелкопряд не заводился.

      Ни больше ни меньше.

      Тут все и заткнулись. Разве против шелкопряда попрешь?

      – Займемся фауной, – сказал Минц. – У меня в этом направлении есть глобальная идея.

      – Говори, друг, – сказал Удалов.

      – Колитесь, Лев Христофорович, – поддержал его Стендаль.

      – Подумайте, – сказал Минц, – из-за чего гибнут в первую очередь животные? Да потому, что людям что-то от них понадобилось. Жил соболь, да шкурку красивую заимел, топал себе носорог, да какому-то похотливому китайскому старцу вздумалось понежиться в постельке с любовницей. Бегал себе страус, летала райская птица – видите ли, их оперение полюбилось дамам света и полусвета. И так далее. Я прав?

      – Прав, прав! – прокатилось по комнате.

      – Что надо сделать, чтобы спасти животных? Усилить охрану? Да сами охранники их в первую очередь пришлепнут, потому что охотники с ними готовы поделиться, а у работников заповедников никогда не бывает достойной зарплаты.

      – Утяжелить, – вмешался Ложкин.

      – Что утяжелить?

      – Наказание, ясное дело, – уточнил Ложкин. – Как увидел, что шкуру снимает с барана, с самого шкуру снять. Рога срезал, свои отдай!

      – А если нет у меня рогов? – спросил Грубин.

      – У каждого мужика есть рога, только не у всех видны.

      Спорить с Ложкиным не стали. По большому счету он был прав.

      Но к делу это не относилось.

      – Ассигнования нужны, – сказал Стендаль. – Об этом многие пишут. Заповедники расширять, машины им давать, компьютеры...

      – Разворуют, – не согласился с ним Ложкин.

      – Ну ладно, хватит споров, а то мы превратимся в Организацию Объединенных Наций. Ни шагу вперед... – сказал Минц. – Я нашел более простой и эффективный путь.

      – Так говори же, друг, говори! – взмолился Удалов.

      – Надо отнять у животных то, ради чего их убивают! – воскликнул Лев Христофорович, и никто его не понял.

      – Как отнять? – был общий крик.

      – Я попрошу конкретнее, – сказал Стендаль. – Мне же отчет в прессе надо выдавать.

      – А вот в этом я не уверен, – сказал профессор. – Черт его знает, стоит ли начинать нашу деятельность с пропаганды и рекламы.

      –