Вангелия. Анна Берсенева

тарелки, раскладывай приборы. Хозяйничай смелее, я помогу.

      «Ну вот что мне делать с этой девочкой? – подумала она, с грустью глядя на Снежану. – Никогда я не справлюсь с ее горем. И никто не справится, наверное. В том числе она сама».

      Вангелия тем временем раскладывала рядом с тарелками вилки и ножи.

      – А зачем каждому свой нож? – спросила она. – Разве на всех одного мало?

      – Так принято, – объяснила Ольга. – Вот ты научишься пользоваться столовыми приборами, и тебе это тоже будет привычно и приятно. Что с тобой, Ванга? – спросила она с тревогой.

      Еще бы ей было не встревожиться! На лице Вангелии вдруг появилось странное выражение. Страх, что ли?

      – Ты не порезалась? – спросила Ольга.

      – Снежана! – вместо ответа воскликнула Ванга. Голос ее звучал как-то непривычно. Будто и не ее это был голос. – Не уходи!

      – Да она никуда не уходит, – с недоумением произнесла Ольга. – Вот она стоит. Поможешь Вангелии раскладывать приборы, а, Снежана?

      Та не ответила. Она стояла поодаль неподвижно, как соляной столп. Ни обычной злости, ни отчаяния – всё это словно стерли с ее лица, оно сделалось непроницаемым, выражение его – неясным… То, как «вглядывалась» в это лицо Вангелия, вызывало у Ольги беспокойство.

      Но кого расспрашивать – Вангелию, Снежану? И о чем, собственно, расспрашивать?

      Ольга потихоньку вздохнула и повернулась к остальным девочкам.

      – Кто будет дальше накрывать на стол? – бодрым тоном спросила она.

      – Я! Нет, я! – раздались возгласы.

      Спиной, затылком, всем своим существом чувствовала Ольга то, что исходило от Снежаны и от Вангелии. Но что это, как это назвать? Она не знала.

      – Ты так ловко накрывала сегодня на стол. Просто молодец.

      Они шли по парку, по любимой своей аллее. То есть только сейчас Ольга поняла, что аллея эта у них с Вангелией любимая. Или, может, дело просто в том, что она уединенная, а они как раз и любят разговаривать наедине?

      – Да ведь это легко, – пожала плечами Ванга.

      – Но разве ты когда-нибудь сервировала стол вот так, со всеми приборами?

      – Дома? Нет. У нас там только миски да ложки.

      – Вот видишь. А теперь – как будто всю жизнь обращалась с настоящими столовыми приборами.

      – Что ж тут трудного – посуду расставить? – улыбнулась Вангелия. – Было б что есть из той посуды.

      Ольга расслышала, что она тихонько вздохнула при этих словах, и спросила:

      – Что ты?

      – Так… – Вангелия помедлила, но все же ответила: – Мне такой стол в своем доме накрывать никогда не придется.

      – У тебя вся жизнь впереди. – Ольга ободряюще сжала ее руку. – Никто не знает, как она сложится.

      – Кто бедным родился, тот бедным и всю жизнь проживет. Наша семья никогда не разбогатеет.

      Что могла возразить Ольга?

      «Вправе ли я возражать, давать надежду, которая, может быть, окажется пустою?» – подумала она.

      Некоторое время шли молча.

      – Ванга, – вдруг спросила Ольга, – а почему ты