Вангелия. Анна Берсенева

И почему это все девушки в парикмахерской печальными становятся? Признаться, я тоже.

      – Потому что новая прическа – это, я вам скажу, новая жизнь, – авторитетно заметил парикмахер.

      Вангелия промолчала. Стоя у нее за спиной, Ольга всматривалась в ее лицо, отражающееся в зеркале. Лицо было широкое, крестьянское. Грубые шрамы на веках усиливали ощущение простонародности, которым веяло от Вангелии. Не отличался утонченностью облик этой девочки! Но то чувство, которое охватило Ольгу, когда она коснулась ее руки – трепет, пронизывающий все существо Вангелии, – это ощущение по-прежнему было отчетливым.

      – У тебя прекрасная новая прическа, – сказала Ольга. – И прекрасная будет жизнь.

      Когда Ольга и Вангелия добрались наконец до класса, уроки уже были окончены. Вангелия вошла в пустой класс неловко, бочком. Новые башмаки скрипели, и она этого, кажется, стеснялась. Да и не привыкла, конечно, к добротным башмакам; наверное, они казались ей тяжелыми и неудобными.

      – А вот здесь ты будешь учиться, – сказала Ольга. – Не бойся, пройдись по классу.

      Вангелия послушно прошла вдоль ряда парт, на ходу к ним прикасаясь.

      – Это школа? – спросила она.

      – Да. Здесь ты будешь слушать, что рассказывают учителя, отвечать на их вопросы.

      – А читать и писать? Как же я увижу книжки, я же слепая.

      – А вот это самое интересное, – улыбнулась Ольга. – В нашей школе книги необычные. Волшебные. Ты по ним легко научишься читать. И писать тоже.

      – Волшебные? – недоверчиво переспросила Вангелия.

      «Интересно, рассказывали ей когда-нибудь сказки?» – подумала Ольга.

      А вслух сказала:

      – Волшебство бывает не только в сказках, но и в жизни.

      – Да, – неожиданно согласилась Вангелия. – Я один раз такое волшебство видела.

      – Когда?

      – Когда меня смерч унес. Всадник рядом со мной по небу скакал. Лицо у него было светлое, и сам он был такой большой – больше смерча. Когда я уже падать начала, то он меня подхватил и осторожно на землю опустил. Только потом я ослепла и больше его не видела, – вздохнула Вангелия.

      «Бедная девочка! – подумала Ольга. – Как скудна на счастье ее жизнь, как ей хочется расцветить ее фантазией!»

      – Завтра ты начнешь учиться читать и писать, – сказала она. – А сейчас пойдем, я покажу тебе музыкальный класс.

      Звуки музыки слышались еще в коридоре. Когда Ольга открыла дверь, они стали слышны отчетливо, ясно. Тринадцатилетний Зоран сидел за фортепиано и играл «На память Элизе» Бетховена. Конечно, он услышал, что в класс кто-то вошел, но Ольга знала: этот мальчик не оторвется от инструмента, даже если вокруг него начнут взрываться снаряды. Способности к музыке у него были феноменальные, и усидчивость под стать способностям.

      Вангелия замерла на пороге – так, будто следующий шаг ей предстояло сделать в пропасть. На лице ее застыло выражение то ли ужаса, то ли счастья.

      «Да ведь она никогда не слышала музыки! – догадалась Ольга. – Во всяком случае, такой».

      – Ты