Теллурия. Владимир Сорокин

(кричит). Выключи эту чертову музыку!!

      Сильке выключает музыку, сходит с тренажера, вешает на шею полотенце.

      Сильке. Я понимаю, дорогой, как тебе противно нести всю эту патриотическую чушь. Но зачем ты срываешь свое раздражение на мне, твоем самом близком человеке?

      Рихард молчит.

      Сильке. Ты сделал все суперпрофессионально. Уверена, они утвердят тебя.

      Рихард (опустив голову). Это решение не зависит от качества репортажа.

      Сильке. Испытательный срок зависит от всего.

      Рихард. В моем случае это зависит только от этой дуры.

      Сильке. Их интересует только твоя психосома. Всем давно известен твой профессиональный уровень.

      Рихард (качает головой). Да пошли они…

      Сильке. Пошли и ушли. А потом вернулись. Надо их учитывать, дорогой.

      Сильке спускается на второй этаж, входит в прозрачную душевую, раздевается, встает под душ.

      Рихард. У нас не будет денег еще целый месяц. Сильке. Тебя это пугает? Мы с голоду не помрем. Рихард. Мне нужна доза.

      Сильке. С этого бы и начинал. А то – “у нас нет денег”!

      Рихард. Всего одна. И я приду в себя.

      Сильке. Ты сорвешься. И они тебя не возьмут.

      Рихард. Одна доза! Я не могу сорваться с одной дозы!

      Сильке. Одной тебе не хватит. А на пять у нас, как ты только что озвучил, нет денег.

      Рихард. Если продать один гвоздь, у нас будет пятьсот марок.

      Сильке. Чтобы купить тебе дозу за двадцать? Занимательная арифметика, дорогой.

      Рихард. У нас нет даже двух марок! Такого не было никогда! И я еще должен!

      Сильке. Дорогой, все наладится, когда тебя утвердят. Прими лекарство.

      Рихард. Дай мне гвоздь.

      Сильке. Ты же знаешь, что гвозди – наш неприкосновенный запас. Если я дам тебе гвоздь, ты сразу купишь сто доз. И опять начнется все знакомое до боли.

      Рихард. Куплю одну, одну-единственную дозу, клянусь!

      Сильке. О, не клянись, мой славный рыцарь.

      Рихард. У нас нет денег! Критическая ситуация! Нет ни пфеннига!

      Сильке. Сейчас ни у кого нет денег. Послевоенная реформа, как говорит наш президент, медленно, но неуклонно набирает обороты. А цена на гвозди ползет вверх. Восемь процентов за три дня. Через пару месяцев мы удвоим мое теллуровое наследство.

      Рихард. Один гвоздь, Сильке! А у нас их восемь! Всего один! И мы почувствуем себя нормально!

      Сильке (выходит из душа, вытирается полотенцем). Я вполне нормально себя чувствую. Не проси.

      Рихард. Ты… такая стерва?!

      Сильке. Уж какую выбрал.

      Рихард. Ты видишь, что мне плохо?

      Сильке. Прими лекарство.

      Рихард (кричит). Я в гробу видал это сраное лекарство!! Мне плохо! Реально!

      Сильке (надевает халат). Рихард, ты сильный или слабый? Когда ты нес меня в кармане через горящий Бохум, я знала, что ты сильный. И когда мы сидели в подвале. И когда ты жарил собачье мясо. И когда бежал по тому тоннелю, и когда дрался с тремя инвалидами. Ты был сильный. Я гордилась