Дневник провинции. Андрей Караичев

на спальню.

      – Закрой дверь, – сердито бросил я, – а то, туда тепло уходит, сама замёрзла и меня простудить хочешь?

      – Там же тоже нужно, что бы протапливалось? Я неправа? – Обиженным тоном отозвалась девушка.

      – Я в курсе, Свет! Но у меня своя система «протопки»: когда в этой комнатке поднимется больше двадцати градусов, тогда я открою дверь в соседнюю.

      – Тебе виднее, – сказала она и села за стол рядом со мной.

      Заметив, что моя бывшая всё ещё дрожит, я добропорядочно уступил ей своё место, ближе к печи (мужчина всё-таки) и предложил:

      – Может, ещё чего накинешь из одежды?

      – Нет-нет. Нормально: человек, когда согревается, тоже дрожит. А вот от чего-нибудь горячего, – я бы не отказалась! Ты я вижу, уже немного «Подогретый». Поделись: налей, «бедной девочке».

      – Чаю!? – Ехидным голосом спросил я.

      – Это попозже, – заёрзала она по стулу, – водочки бы или коньячку, чисто для медицинских целей: чтобы не заболеть.

      Я немного подумал и решил, – «Чёрт с ней! Налью водки грамм сто. Для согрева действительно лишним не будет».

      – Коньячка нет, я же не любитель его, а вот водки плесну, пожалуй.

      Я отвернулся и немного отошёл от Светы, чтобы достать из сумки ещё не тронутую мной бутылку, когда вернулся к столу на нём красовался чистый гранёный стакан, – «Уже достала стерва, помнит ещё, где и что находится». – Она смотрела на меня исключительно преданным взглядом, затем легко кивнула в сторону своей посуды, мол, – наливай, чего стоишь?

      – Быстро ты, – только и сказал я, налив половину стакана водки.

      Мы чокнулись: я алюминиевой кружкой с вином, Света гранёным стаканом и, залпом выпили, – каждый своё. Пить она умела всегда, большими дозами, причём довольно долго могла сильно не пьянеть. Вот только любила запивать чем-то, закусывать не могла. Поэтому я предложил ей вытащенную и открытую ранее банку с вишнёвым компотом. Жадно отпив из неё, девушка произнесла:

      – Кайф! То, что доктор прописал! Ну!?

      – Чего, нукаешь? – Я отодвинул свой стул подальше от неё, сев за угол стола, – рассказывай: как ты тут, откуда и, главное, – зачем?! Какого чёрта ты сюда припёрлась? (Кстати, Света была четвёртым человеком, включая меня, кто знал об этой даче, оставшиеся двое, разумеется, – дед и бабушка. Даже Зелех не знал, где это место находится, а, ну ещё мать, но она жила далеко на севере).

      – Тёплого приёма от тебя я не ждала, конечно, но всё равно решила идти сюда.

      – Идти!? – Удивился я, – пешком, что ли?

      – Как ещё? – Пожала девушка плечами, – пока май не наступит, автобусы после четырёх вечера от автовокзала ходить не будут на сады, так что: пришла пешком. Иногда бежала, пока дыхалки хватало… можно? – Она вытащила из косметички пачку сигарет.

      – Да, кури, – утвердительно кивнул я, – здесь до тебя дыма столько было, что ты вряд ли меня… чем поразишь.

      Света чиркнула зажигалкой и сделав