Дневник провинции. Андрей Караичев

от автобусной остановки до домика составлял ровно пятнадцать минут, если двигаться быстрым шагом, – что с тяжёлой сумкой не так-то просто; ещё мой «ТТ» всё время норовил то выскочить из-за пояса, то, наоборот, проскользнуть глубже в штаны. Видимо, сзади идущие люди заметили торчащий из-под моей весенней куртки пистолет, отчего, нарочно отстали от меня, предпочитая держаться на расстоянии, – «Ну и правильно! Не нервируйте лучше своей громкой и пустой болтовнёй, в автобусе наслушался! Чего я только плеер и наушники с собой не взял?»

      Дождь всё-таки застал меня по пути, но до моей калитки оставалось метров сто-двести, потому сколь-либо серьёзно промокнуть я не успел.

      Не без труда я пробирался от калитки к входной двери: появилось полно прошлогодних зарослей, причём огромных, – выше моей головы.

      Поднявшись на крыльцо, я отыскал спрятанный от замка ключ и оторвав от дверной ручки прицепившийся к ней высохший виноградный узелок с веткой, повернул его два раза в скважине, затем сильно толкнул плечом дверь вперёд: её давно не открывали, она разбухла от влаги и поддавалась с трудом.

      Дача с порога встретила меня спёртым воздухом и сильным запахом сырости; обильным количеством свисающей по всему потолку густой паутиной и пылью. – «Сразу видно, давно сюда никого живого не захаживало. Всё некогда мне, – дела да дела».

      Прошёл в первую комнату, которая выполняла роль кухни. Здесь же сложена маленькая печь, стоял холодильник и большой стол, внутри которого помещены различные ножи, ложки, вилки, чашки, кружки; на полу, под ковриком находился спуск в подвал, оборудованный отцом (уже покойным на тот момент) в подобие бомбоубежища, – слой железобетона над подвалом составлял больше метра).

      Щёлкнул по электрическому выключателю сперва в одной комнате, затем в другой: свет так и не загорелся, – ясно, электричество отключено. – «Не беда, обойдусь без него, мне привычно, не зря же свечи с керосином тащил на своём горбу, эмм, плече».

      По телу резко пробежала дрожь, – кажется, внутри домика заметно холоднее, чем снаружи. Посмотрев на комнатный градусник, понял, что так оно и есть: красная полоска ртути не доходила до нуля по шкале. Решил немедленно это исправить и первым делом, не переодеваясь и не вытаскивая из сумки привезённые вещи, взял топор и отправился в сарай за дровами.

      Сперва насобирал различных мелких и сухих щепок, картона с фанерой; расколол несколько пиленных чурбанов груши и потащил это всё охапкой в дом, едва видя перед собой дорогу. – «Сначала растоплю печь, немного согреюсь, далее ещё нарублю дровишек, побольше и посерьёзнее».

      Накидав в топку стопку смятых газетных листов и придавив их хворостом, поджёг бумагу. Сначала огонь разошёлся сильно, потрескивая и извергая искры мне в лицо сквозь открытую дверцу топки, – «Хорошо горит», – подумал я и заслонил хайло, но не тут-то было! Дым начал валить со всевозможных щелей и через