Жизнь коротка (сборник). Сергей Довлатов

Это бывает.

      В творческой манере Буша сказывались уроки немецкого экспрессионизма. Одна из его корреспонденций начиналась так:

      «Настал звездный час для крупного рогатого скота. Участники съезда ветеринаров приступили к работе. Пахнущие молоком и навозом ораторы сменяют друг друга…»

      Сначала Буш работал в провинциальной газете. Но захолустье ему быстро наскучило. Для небольшого северного городка он был чересчур крупной личностью.

      Два года назад Буш переехал в Таллинн. Поселился у какой-то стареющей женщины.

      В Буше имелось то, что роковым образом действует на стареющих женщин. А именно – бедность, красота, саркастический юмор, но главное – полное отсутствие характера.

      За два года Буш обольстил четырех стареющих женщин. Галина Аркадьевна была пятой и самой любимой. Остальные сохранили к Бушу чувство признательности и восхищения.

      Злые языки называли Буша альфонсом. Это было несправедливо. В любви к стареющим женщинам он руководствовался мотивами альтруистического порядка. Буш милостиво разрешал им обрушивать на себя водопады горьких запоздалых эмоций.

      Постепенно о Буше начали складываться легенды. Он беспрерывно попадал в истории.

      Однажды Буш поздно ночью шел через Кадриорг. К нему подошли трое. Один из них мрачно выговорил:

      – Дай закурить.

      Как в этой ситуации поступает нормальный человек? Есть три варианта сравнительно разумного поведения.

      Невозмутимо и бесстрашно протянуть хулигану сигареты.

      Быстро пройти мимо, а еще лучше – стремительно убежать.

      И последнее – нокаутировав того, кто ближе, срочно ретироваться.

      Буш избрал самый губительный, самый нестандартный вариант. В ответ на грубое требование Буш изысканно произнес:

      – Что значит – дай? Разве мы пили с вами на брудершафт?!

      Уж лучше бы он заговорил стихами. Его могли бы принять за опасного сумасшедшего. А так Буша до полусмерти избили. Наверное, хулиганов взбесило таинственное слово – «брудершафт».

      Теряя сознание, Буш шептал:

      – Ликуйте, смерды! Зрю на ваших лицах грубое торжество плоти!..

      Неделю он пролежал в больнице. У него были сломаны ребра и вывихнут палец. На лбу появился романтический шрам…

      Буш работал в «Советской Эстонии». Года полтора его держали внештатным корреспондентом. Шли разговоры о том, чтобы дать ему постоянное место. Главный редактор, улыбаясь, поглядывал в его сторону. Сотрудники прилично к нему относились. Особенно – стареющие женщины. Завидев Буша, они шептались и краснели.

      Штатная должность означала многое. Особенно – в республиканской газете. Во-первых, стабильные деньги. Кроме того, множество разнообразных социальных льгот. Наконец, известную степень личной безнаказанности. То есть главное, чем одаривает режим свою номенклатуру.

      Буш нетерпеливо ожидал зачисления в штат. Он, повторяю, был двойственной личностью. Мятежность легко уживалась в нем с отсутствием принципов. Буш говорил:

      – Чтобы