Жизнь коротка (сборник). Сергей Довлатов

Я вернусь, чтобы снова отведать ржаного хлеба! Душистого хлеба свободы, равенства и братства!..»

      – Неплохо, – сказал редактор, – живо, убедительно. Единственное, что меня смущает… Он действительно говорил нечто подобное?

      Буш удивился:

      – А что еще он мог сказать?

      – Впрочем, да, конечно, – отступил редактор…

      Статья была опубликована. На следующий день Буша вызвали к редактору. В кабинете сидел незнакомый мужчина лет пятидесяти. Его лицо выражало полное равнодушие и одновременно крайнюю сосредоточенность.

      Редактор как бы отодвинулся в тень. Мужчина же при всей его невыразительности распространился широко и основательно. Он заполнил собой все пространство номенклатурного кабинета. Даже гипсовый бюст Ленина на обтянутом кумачом постаменте уменьшился в размерах.

      Мужчина поглядел на Буша и еле слышно выговорил:

      – Рассказывайте.

      Буш раздраженно переспросил:

      – О чем? Кому? Вообще, простите, с кем имею честь?

      Ответ был короткий, словно вычерченный пунктиром:

      – О встрече… Мне… Сорокин… Полковник Сорокин…

      Назвав свой чин, полковник замолчал, как будто вконец обессилев.

      Что-то заставило Буша повиноваться. Буш начал пересказывать статью о капитане Руди.

      Полковник слушал невнимательно. Вернее, он почти дремал. Он напоминал профессора, задавшего вопрос ленивому студенту. Вопрос, ответ на который ему заранее известен.

      Буш говорил, придерживаясь фактов, изложенных в статье. Закончил речь патетически:

      – Где ты, Пауль? Куда несет тебя ветер дальних странствий? Где ты сейчас, мой иностранный друг?!.

      – В тюрьме, – неожиданно ответил полковник.

      Он хлопнул газетой по столу, как будто убивая муху, и четко выговорил:

      – Пауль Руди находится в тюрьме. Мы арестовали его как изменника родины. Настоящая его фамилия – Рютти. Он – беглый эстонец. В семидесятом году рванул на байдарке через Швецию. Обосновался в Гамбурге. Женился на Луизе Рейшвиц. Четвертый год плавает на судах западногерманского торгового флота. Наконец совершил первый рейс в Эстонию. Мы его давно поджидали…

      Полковник повернулся к редактору:

      – Оставьте нас вдвоем.

      Редактору было неловко, что его выгоняют из собственного кабинета. Он пробормотал:

      – Да, я как раз собирался посмотреть иллюстрации.

      И вышел.

      Полковник обратился к Бушу:

      – Что вы на это скажете?

      – Я поражен. У меня нет слов!

      – Как говорится, неувязка получилась.

      Но Буш держался прежней версии:

      – Я описал все, как было. О прошлом капитана Руди не догадывался. Воспринял его как прогрессивно мыслящего иностранца.

      – Хорошо, – сказал полковник, – допустим. И все-таки случай для вас неприятный. Крайне неприятный. Пятно на вашей журналистской репутации. Я бы даже сказал – идеологический просчет. Потеря бдительности. Надо что-то делать…

      – Что