Жизнь коротка (сборник). Сергей Довлатов

– во многом решающее. Желаю удачи…

      Таллиннский порт расположен в двадцати минутах езды от центра города.

      Буш отправился на задание в такси. Зашел в редакцию портовой многотиражки. Там как раз отмечали сорокалетие фотографа Левы Баранова. Бушу протянули стакан ликера. Буш охотно выпил и сказал:

      – Мне нельзя. Я на задании.

      Он выпил еще немного и стал звонить диспетчеру. Диспетчер рекомендовал Бушу западногерманское торговое судно «Эдельвейс».

      Буш выпил еще один стакан и направился к четвертому пирсу.

      Капитан встретил Буша на трапе. Это был типичный морской волк, худой, краснолицый, с орлиным профилем. Звали его Пауль Руди.

      Диспетчер предупредил капитана о визите советского журналиста. Тот пригласил Буша в каюту.

      Они разговорились. Капитан довольно сносно объяснялся по-русски. Коньяк предпочитал – французский.

      – Это «Кордон-бло», – говорил он, – рекомендую. Двести марок бутылка.

      Сознавая, что пьянеет, Буш успел задать вопрос:

      – Когда ты отчаливаешь?

      – Завтра в одиннадцать тридцать.

      Теперь о деле можно было и не заговаривать. Накануне отплытия капитан мог произнести все, что угодно. Кто будет это проверять?

      Беседа велась откровенно и просто.

      – Ты любишь женщин? – спрашивал капитан.

      – Люблю, – говорил Буш, – а ты?

      – Еще бы! Только моя Луиза об этом не догадывается. Я люблю женщин, выпивку и деньги. Ты любишь деньги?

      – Я забыл, как они выглядят. Это такие разноцветные бумажки?

      – Или металлические кружочки.

      – Я люблю их больше, чем футбол! И даже больше, чем женщин. Но я люблю их чисто платонически…

      Буш пил, и капитан не отставал. В каюте плавал дым американских сигарет. Из невидимой радиоточки долетала гавайская музыка. Разговор становился все более откровенным.

      – Если бы ты знал, – говорил журналист, – как мне все опротивело! Надо бежать из этой проклятой страны!

      – Я понимаю, – соглашался капитан.

      – Ты не можешь этого понять! Для тебя, Пауль, свобода – как воздух! Ты его не замечаешь. Ты им просто дышишь. Понять меня способна только рыба, выброшенная на берег.

      – Я понимаю, – говорил капитан, – есть выход. Ты же немец. Ты можешь эмигрировать в свободную Германию.

      – Теоретически это возможно. Практически – исключено. Да, мой папаша – обрусевший курляндский немец. Мать – из Польши. Оба в партии с тридцать шестого года. Оба – выдвиженцы, слуги режима. Они не подпишут соответствующих бумаг.

      – Я понимаю, – твердил капитан, – есть другой выход. Иди в торговый флот, стань матросом. Добейся получения визы. И, оказавшись в западном порту, беги. Проси убежища.

      – И это фикция. Я ведь на плохом счету. Мне не откроют визы. Я уже добивался, пробовал… Увы, я обречен на медленную смерть.

      – Понимаю… Можно спрятать тебя на «Эдельвейсе». Но это рискованно. Если что, тебя будут судить как предателя…

      Капитан