Стоя в чужой могиле. Иэн Рэнкин

чуть не зарделся.

      – Играла в сетевые игры, – пояснил он. – Показывала класс.

      – Но ты не впечатлился.

      – Не, я не против игр, но книги лучше.

      – Приятно слышать, – улыбнулась Кларк.

      – А что ты подумал, когда получил эту фотографию? – Ребус вернул парню телефон.

      – Да ничего не подумал.

      – Может, немного удивился? Десять вечера – такого раньше не было.

      – Да, наверно.

      – И ты ей ответил?

      Редферн посмотрел на него и кивнул:

      – Я решил, что она ошиблась кнопкой, хотела отправить это кому-то другому.

      – Но она так и не ответила?

      – Нет. Она отправляла Тимми эсэмэски из автобуса. В последней написала, что ее тошнит. – Парнишка замолчал, переводя взгляд с Ребуса на Кларк и обратно. – Ее что, больше нет?

      – Мы не знаем, – осторожно ответила Кларк.

      – Я знаю, что нет, – возразил Редферн, глядя на Ребуса, а Ребус не собирался лгать.

      Ребус сунулся к Джеймсу Пейджу, но дверь была заперта. Кроме него, в криминальном отделе никого не осталось. Телевизора здесь не было, но Кларк показала ему, как смотреть пресс-конференцию по ее компьютеру. Он открыл один, другой, третий ящик ее стола – ничего интересного. Пресс-конференцию транслировали из отеля за углом от Гейфилд-сквер. По пути из школы он заехал в «Греггс» и купил куриную нарезку. Он все давно съел, но на его рубашке и пиджаке остались крошки. У территориальной полиции Лотиан и Границы была в отеле собственная камера, и живая картинка, но без звука, поступала на монитор Кларк. Ребус, как ни старался, нигде не нашел регулировку звука, а потому он больше бродил по кабинету, чем сидел за столом. Он откопал нурофен в ящике Кларк и сунул пару таблеток в нагрудный карман – это всегда могло пригодиться. Кофе он выпил уже достаточно, а чайных пакетиков, кроме как мятных и ройбосовых[20], здесь не было.

      Пресс-конференция началась. Ребус шарахнул по пластиковому корпусу, но звук так и не появился. Нигде ни намека на радиоприемник. Он знал, что может пойти и послушать в своей машине, но это при условии, что какая-нибудь местная станция вела трансляцию. И он просто сел и стал смотреть. Оператору – кто уж он там был – не мешало бы почитать инструкцию или сходить к офтальмологу. Камера показывала что угодно, кроме главного, и Ребус больше видел стол, чем сидевших за ним людей.

      Некоторые стояли. С одной стороны от Пейджа сидела Шивон Кларк, а с другой – детектив по имени Ронни Огилви. За матерью Аннет Маккай и старшим из ее братьев высился человек, смутно знакомый Ребусу. Когда мать покидали силы, он пожимал ей плечо. В какой-то момент мужчина накрыл ее руку своей, словно в знак благодарности. Что-то сказал и брат Аннет, читая по заготовленной бумажке. Он выглядел довольно уверенным, обводил взглядом комнату, давая фотографам массу возможностей сделать хороший снимок, а его мать тем временем утирала платком распухшие, покрасневшие глаза. Ребус не знал имени парня. На вид лет семнадцати-восемнадцати: короткие волосы спереди стоят торчком и зафиксированы гелем, на лице видны остатки угрей. Бледный, тощий и ушлый. Но тут камера пришла в движение. Настала

20

Ройбос – кустарник из семейства бобовых, а также напиток, получаемый настаиванием листьев и частиц ветвей этого кустарника в горячей воде.