Равная солнцу. Анита Амирезвани

на месте. Сжимая рукоять сабли, он отошел к своим соратникам, будто опасаясь, что может заразиться моим состоянием. Хотел бы я посмотреть, как он поведет себя под кривым и длинным ножом оскопителя, – тогда мы бы узнали, кто храбрее.

      Воин на улице рассказал сплетню, что Исмаил вошел в город с тысячью человек. Сторонники Хайдара отложили штурм дворца, боясь резни.

      – Но как Исмаил мог добраться так быстро?

      Он пожал плечами и ткнул пальцем в сторону Хоссейнбега, взбиравшегося на лошадь:

      – Бег решил, что это вранье.

      Хоссейн-бег скомандовал сбор, и остаджлу зашагали к северным вратам дворца. Воины других племен выбегали на улицу из ближних домов, пока их не собралось больше тысячи. Пыль стояла такая, что вышедшие посмотреть начали кашлять и отхаркиваться. Схватка между сторонниками Хайдара и Исмаила была делом времени, и при мысли, каковы могут быть в бою эти жестокие кызылбаши, моя кровь обратилась в уксус.

      Марьям успокаивала Пери – это я увидел, входя. Волосы царевны расчесывались, пока не заблестели черным шелком под белой шалью, и она переоделась в черное шелковое платье, вышитое золотыми квадратами, сделавшее ее выше и стройнее. Серьги, золотые полумесяцы с бирюзой, были подарком отца. Пока меня не было, она написала несколько писем, на серебряном подносе дожидавшихся гонца. В глазах было больше тревоги, чем прежде.

      – Наконец-то! – сказала она, когда меня ввели. – Какие новости?

      – Повелительница, – прохрипел я, – тысячи воинов Хайдара двигаются ко дворцу, предводительствуемые Хоссейн-бегом…

      – Да сохранит нас Бог! – испуганно ахнула Марьям.

      – Их довольно, чтоб одолеть таккалу? – спросила Пери.

      – Полагаю, да. Пери вскочила:

      – Мне надо попросить дядю задержать их.

      Интересно, почему она так внезапно решила, что это следует сделать?

      – Повелительница, что произошло?

      – Незадолго до твоего прихода главный аптекарь моего отца сообщил, что мазь могла снять щетину с бычьей шкуры. Может быть, это случай. Но все равно – смогу ли я выжить при царствовании Хайдара?

      – Да обрушит Бог возмездие на голову злодеев!

      Пери протянула мне матерчатый кошелек.

      – Это ключ от дверей из женской половины на Выгул шахских скакунов, – сказала она. – Передай моему дяде, что я дарую ему соизволение войти и устранить Хайдара, не причиняя ему вреда. Возвращайся как можно быстрее.

      Я уставился на кошелек.

      – Но мужчинам никогда не позволялось входить на женскую половину дворца, – возразил я.

      – Разрешаю это.

      Потрясенный, я упрятал кошелек в складки тюрбана и поспешил прочь. Когда я добрался до дома Шамхала, то сказал слугам, что имею срочное известие, и меня тут же впустили. Шамхал развязал кошелек и впился глазами в ключ. Взгляд его засверкал, будто у ворона, завидевшего мешок сокровищ.

      – Вот лучшая из наших надежд! – ликующе сказал он.

      – Пери велела мне передать вам, что Хайдара следует