Ричард де Амальфи. Гай Юлий Орловский

другого соседа. Не потому, что тот был хороший, а потому что растолстевший захватчик теперь сможет угрожать и мне…

      Авантюрист либо должен пытаться захватить чужой замок с наскока, успеть до того, пока не подойдут с войсками соседние лорды и не заставят снять осаду, либо…

      Гунтер повторил за спиной с нескрываемым злорадством:

      – Теперь ей точно каюк.

      Я вздохнул, окинул взглядом янтарный замок. Солнце чуть изменило угол, и стены заблестели чистейшим золотом. У меня чаще застучало сердце, словно смотрю на дивное произведение искусства.

      – Но взять не просто.

      – Камней вдоволь, – заметил Гунтер. – И дерева, из которого можно построить еще требушеты.

      – А ее колдовство?

      – Сюда не достанет, – заверил Гунтер. – Волшебники сильны только у себя, где все камни пропитаны магией. Но и там не спастись, вон Конкейн привел священника, видите? Тот с тонзурой рассеет все чары. Или хотя бы большую часть.

      Я оглянулся на темно-зеленую стену леса. Над вершинами встревожено кружат птицы, не решаясь опуститься в гнезда.

      – Тудор и Кабан в той стороне?

      – Да, – ответил Гунтер, – но на помощь не придут, если об этом думаете. А в том березняке сейчас кто-то из людей барона де Пусе. Уж я его хитрые повадки знаю. Смотрят, потом поскачут с донесением к барону.

      – Подумал, – признался я. – А что?

      – Не придут, – убежденно повторил Гунтер.

      – Здесь нет взаимовыручки?

      – Только не с колдуньей, – сказал он с отвращением. – До этого она как-то ладила с Галантларом… Даже не ладила, у них была своя война друг с другом, но все-таки колдуны, друг друга поддерживали. А теперь одна. Конкейн просто успел напасть на нее первым. А так бы и Кабан тоже мог бы попытаться, хотя у него сейчас людей хватит только для обороны своего замка, но не для осады чужого.

      – Значит, – произнес я, – выполняя в уме несложные подсчеты, – среди осаждающих рыцарей не больше восьми, это максимум… А вообще будем надеяться на пятерых. А раз однощитовые, то… однощитовые и есть однощитовые.

      Я не хотел, чтобы звучало уничижительно, вон Зигфрид тоже однощитовик, но, с другой стороны, Зигфрид так и не сумел нигде закрепиться, как сеньор, что тоже черточка к характеру.

      Гунтер кивнул:

      – Пятерых? Хорошо, но будем готовы и к восьми. Ваша милость, мы последуем за вами хоть к черту в пекло. Но все-таки помните, мы с Ульманом не настолько хороши против рыцарей, как против таких же, как мы сами.

      – Теперь ты рыцарь, – напомнил я.

      Гунтер выпрямился, глаза сверкнули:

      – Я не посрамлю, ваша милость!

      – Он не отстанет, – подтвердил Зигфрид покровительственно. – Наш Гунтер слишком скромничает.

      Я оглянулся, Ульман, Тюрингем и лучники уже подъехали, подозвал Ульмана.

      – Видишь вон тех мерзавцев?..

      Ульман посмотрел на осаждающих, потом на мой палец, снова на ведущих осаду, выискивая мерзавцев, но, судя по его честному лицу, увидел лишь большой отряд воинов