Домашний фронт. Кристин Ханна

сиамские близнецы. Им не обязательно делить друг с другом абсолютно все.

      3

      В среду утром, возвращаясь с пробежки, Джолин увидела на крыльце Бетси – в халате, из которого она уже выросла, поверх фланелевой пижамы и в розовых уггах. Лицо ее было раздраженным – обычное дело в последнее время.

      Джолин, тяжело дыша, побежала по дорожке к дому, изо рта у нее вырывался пар.

      – Что случилось?

      – Сегодня среда, – сказала Бетси. Таким тоном сообщают, что у тебя рак.

      Ага! Вот в чем дело.

      – Кыш! – Джолин затолкала Бетси в дом, в тепло.

      – Ты не пойдешь, мама. Я скажу, что ты заболела.

      – Я иду к вам на день профессиональной ориентации, Бетси. – Джолин включила кофеварку.

      Девочка буквально взвизгнула от отчаяния.

      – Отлично! Хочешь погубить мою жизнь. – Она выскочила из кухни и, громко топая, стала подниматься по лестнице. Потом раздался грохот – это Бетси захлопнула за собой дверь спальни.

      – Ну уж нет… – пробормотала Джолин, поднимаясь по ступенькам вслед за дочерью. Остановившись у закрытой двери, она громко постучала.

      – Уходи!

      Джолин снова постучала.

      – Отлично! Входи. Все равно тебя не остановишь. Никакой личной жизни в этом дурацком доме.

      Приняв это «любезное» приглашение, Джолин открыла дверь.

      В спальне Бетси можно было увидеть следы и двенадцатилетнего подростка, который поселился в ней теперь, и девчонки-сорванца, жившей здесь совсем недавно. Все те же стены пшеничного цвета – этот тон Джолин выбрала почти десять лет назад. Исчезли колыбелька, туалетный столик и картинки с изображением Винни-Пуха. Их место заняли кровать с пологом на четырех столбиках с покрывалом из джинсовой ткани, старинный желтый комод с синими ручками и плакаты с портретами лохматых парней из молодежных рок-групп. Война между детством и подростковым возрастом была видна невооруженным глазом: на прикроватной тумбочке груда косметики (Бетси не разрешалось пользоваться ей вне дома) соседствовала со стеклянной банкой, наполненной разноцветными стекляшками и камешками, и любимой в прошлом ловушкой для насекомых, подаренной Сетом на восьмой день рождения Бетси. На полу валялись кучи одежды – примеренной и отвергнутой вчера, во время сборов в школу.

      Бетси сидела на кровати, рассерженная, прижав колени к груди.

      Джолин присела на край постели. Сердце ее разрывалось от жалости к дочери, которая с трудом привыкала к «промежуточной школе». Этот жизнерадостный, уверенный в себе сорванец потерялся, столкнувшись с жестокостью девчонок и необходимостью выбирать себе новых друзей; в последнее время Бетси до такой степени утратила уверенность в себе, что все давалось ей с трудом, и ни одно решение не принималось без одобрения одноклассниц. Нужно было им соответствовать, но это у нее не очень получалось.

      – Почему ты не хочешь, чтобы я приходила на день профессиональной ориентации?

      – Это неприлично. Я же тебе говорила: у крутой девчонки не может быть матери-солдата.

      Джолин