Ловушка для волшебников. Диана Уинн Джонс

Фифи. – Придется подкараулить ее завтра после лекции. Ой, Говард, как же я проштрафилась!

      – Может, она забыла, что ты ее попросила? – предположил Говард.

      – Кто – Мейзи Поттер забыла? Она никогда ничего не забывает, – ответила Фифи. – Потому-то я к ней и обратилась. Говард, я боюсь, как бы Громила не пырнул твоего папу ножом.

      – При маме он не посмеет, – успокоил ее Говард. – Да и вообще папа вроде бы Громилу не боится, просто разозлился на него, и все.

      Когда подошло время ужина, Катастрофа успела дорыдаться до того, что ей стало худо. А когда она вгоняла себя в такое состояние, ее частенько тошнило. Вот и теперь из-под стола в столовой, куда заползла Катастрофа, раздавались подозрительные звуки. Впрочем, сама Катастрофа тоже рассчитывала испортить всем аппетит любой ценой.

      – Катастрофа, перестань! Говард, уйми ее! – потребовали родители.

      Говард опустился на четвереньки и заглянул под стол. Личико у Катастрофы было злющее и опухшее.

      – А ну, хватит! – сказал он. – Если перестанешь реветь, отдам тебе мои цветные карандаши.

      – Больно они мне нужны! – прохлюпала Катастрофа. – Я, может, хочу, чтобы меня вырвало, да поужаснее.

      Стол над ними приподняло и перекосило. Это в убежище Катастрофы всунулся Громила, – правда, поместились только его голова и плечи. Со скатерти, звеня, поехали стаканы и приборы – Фифи едва успевала ловить их на лету.

      – Спорим, не вырвет? – спросил Громила. – Валяй. Интересно глянуть.

      Катастрофа насупилась.

      – А хочешь, я? – предложил Громила. – Спорим, выиграю. Давай на раз-два-три!

      На опухшей мордочке Катастрофы проступил интерес. Но она сердито дернула плечом. Громила поднял над столом голову.

      – Нам в ванную можно? Посоревноваться. Громилина голова над краем стола выглядела так, будто ее подали на блюде. Папа зажмурился.

      – Поступайте как заблагорассудится. Небо, за что мне все это!

      – Пошли, – позвал Громила.

      Катастрофа тотчас охотно вылезла из укрытия. – Так и знайте: я выиграю! – объявила она и скрылась в ванной.

      Через пять минут оба вернулись: Катастрофа – торжествующая, а Громила – весь зеленый.

      – Кто выиграл? – спросил Говард.

      – Она, – жалобно протянул Громила.

      Он как-то попритих и вроде бы потерял аппетит. Катастрофа, наоборот, оживилась и готова была умять целую порцию.

      Говард в изнеможении рухнул на стул. Если даже Катастрофа в самых катастрофических своих проявлениях не сумела выжить отсюда Громилу, на кого еще надеяться?

      Между тем Громила с превеликим трудом впихнул в себя микроскопическую порцию ужина, изо всех сил соблюдая хорошие манеры. Он даже старательно завел ноги за ножки стула, чтобы стол не дыбился. Мало того, мама явно прониклась к Громиле искренней благодарностью за то, что он сумел успокоить Катастрофу. Кажется, она начала воспринимать Громилу как настоящего гостя и задумалась, куда его положить на ночлег.

      – Жаль, у нас