Ловушка для волшебников. Диана Уинн Джонс

папа. – Домовой грибок!

      – Тогда пусть приносит пользу, а не сидит просто так, – мгновенно постановила мама и посмотрела на Громилу добрыми, но строгими – не ослушаешься! – глазами, а это действовало на него безотказно. – Отнесите эти ноты наверх, положите на площадке и возвращайтесь, поможете с ужином. Кстати, а на фортепиано вы не играете?

      Громила честно помотал головой. Он искренне огорчился, что не играет на фортепиано.

      – Вот жалость-то! – сказала мама. – Каждый должен владеть каким-нибудь музыкальным инструментом. Я хотела, чтобы вы позанимались музыкой с Катастрофой. Говард, а ты почему не занимаешься скрипкой? Ну-ка, живо оба за дело!

      Говард и Громила вскочили разом, а папа заметил:

      – Ты забыла распорядиться насчет меня. Не спросила, почему я бездельничаю.

      – С тобой мне и так все понятно, – ответила мама. – Ты по-прежнему упираешься насчет двух тысяч слов. А упереться надо было тринадцать лет назад. Говард, пошевеливайся!

      Говард мрачно пошел искать скрипку. Вот почему он не любил, когда мама приходила с работы не усталая. При маме они с Катастрофой обязаны были заниматься музыкой. Папа, тот по благодушию частенько позволял им отлынивать.

      Говард пошарил в чулане под лестницей (скрипка вполне могла завалиться туда) и обнаружил, что за спиной у него с несчастным видом топчется громадная туша.

      – Готовить не мастак, – сознался Громила.

      – Ничего, мама будет руководить, – бессердечно откликнулся Говард. – Она сегодня пришла в хорошем настроении.

      – Это – хорошее?! – вытаращился Громила. Говард кивнул:

      – Это – хорошее.

      «Кажется, его манера разговаривать заразна», – подумал Говард. Он извлек скрипичный футляр из-под кучи резиновых сапог и понес его в свою комнату на втором этаже, немного воспрянув духом. У него появилась надежда, что, пообщавшись часик-другой с мамой в ее «хорошем» настроении, Громила захочет унести отсюда ноги.

      На скрипке Говард играл скверно. Зато он отлично навострился отбывать скрипичную повинность. Завел будильник на двадцать минут, пять из них потратил на обстоятельную настройку инструмента, затем положил скрипку на плечо и отключил голову. Смычок под рукой Говарда сновал туда-сюда, ныл и выл, а сам Говард тем временем проектировал совершенно новый и невиданный космический фрегат – оснащенный революционным фотонным двигателем, чтобы легко прокладывал путь сквозь астероиды и метеоритные потоки.

      Космический корабль придумался что-то очень быстро, поэтому оставшееся время Говард, продолжая пилить, смотрелся в зеркало и воображал себя пилотом нового корабля.

      На рост Говард пожаловаться никак не мог, но ох уж эта круглая мальчишеская физиономия! Правда, благодаря скрипке у Говарда набегали один-два лишних подбородка, очень даже мужественных, но у папы их еще больше и они солиднее. И Говарду нравилась длинная темная челка, которую он себе недавно отрастил, – из-под нее взгляд получался что надо. Таким решительным взглядом хорошо обводить всякие там