Иван Калита. Юрий Торубаров

надоумила его выпустить княжьего любимого пса, чтобы тот указал путь. Боярин выпустил, и пес побежал к хозяину. Кучка за ним. Княгиня была права. Князь был там. Боярин и добил Данилу. Когда он вернулся и все рассказал княгине, та, обозвав его дураком, послала туда вновь, чтобы поджечь дом. Вот так-то, Андрей, живут наши князья. А я здесь – вольная птица. У меня все есть. Так, если что случится и у тебя будет тяжко на душе, и ей надо будет покой, лучше этого места не найти. Знай, что мой дом это и твой дом.

      ГЛАВА 8

      После возвращения из Твери князя точно подменили. Он все о чем-то думал, стал раздражен. Старшего сына Семена, в котором до этого души не чаял, чуть не прибил. Мальчонка взял отцовский колчан и лук, вообразив себя воем, начал в гриднице стрелять по висевшим там головам зверей. Князь крепко отшлепал сына. На рев мальчика вбежала нянька, женщина средних лет с добрым, ласковым лицом. Видя грозные очи князя, в страхе присела: «Свят, свят!» – закрестилась она. Таким князя еще не видела. Иван Данилович нервно прошел мимо нее и громко хлопнул дверью.

      Княгиня, подмечавшая каждый его шаг, решила с ним поговорить. Но это оказалось непросто. Она узнала, что верный княжий подручный Савел куда-то собирается. Что-то узнать у него было бесполезно. Он был немой. Но даже если бы и говорил, у него и клещами слова о князе не вытащишь.

      Давно это было. Еще до женитьбы князя. Как-то вьюжным зимним днем, возвращаясь из Переяславца, князь увидел у дороги скорченного мальчонку. Он не поленился спрыгнуть с коня и взял его на руки. Мальчонка, бедный, дрожал от холода. Лохмотья плохо грели.

      – Ты чей будешь? – спросил он.

      Но в ответ тот только замычал.

      – Немой? – удивился князь.

      Мальчонка закивал головой.

      – Нуть, – сказал он и посадил его на своего коня.

      Приехав к себе в кремль, князь приказал служке отмыть и одеть мальчонку, накормить и привести к нему.

      Когда его привели, он князю сразу понравился. У него был какой-то особый, преданный взгляд. А в черных глазенках горела глубокая благодарность и надежда.

      – Хочешь у меня остаться? – спросил князь.

      Тот торопливо закивал головой.

      – А верно будешь служить мне?

      Мальчонка что-то промычал, осенил себя крестом и приложил руку к сердцу, чем несказанно удивил князя. И Иван Данилович взял его к себе отроком.

      Среди одногодков он выделялся упорством и отчаянной смелостью. Он не терпел, если кто-то пытался его дразнить немтырем или немым. Вскоре все это поняли. Князь не забыл найденыша и как-то поинтересовался у Осипа Уварова, дворского, насчет мальчика. Осип ухмыльнулся:

      – Норовистый отрок. Ему бы язык… Кстати, князь, как мы его назовем?

      – А что, вы его до сих пор не обозвали?

      Дворский виновато опустил голову:

      – Нет.

      Князь задумался. Уваров решил подсказать:

      – Може, …Савел?

      Князь, хитро посмотрев на Осипа, промолвил:

      – А что! Пусть будет Савелом.

      Незаметно бегут годы. Но они были заметны по Савелу, который превратился в такого парня, что несколько ребят не могли его одолеть. С каждым годом