Алечка. Повесть о последней и первой любви. Алёша Берестнёв

цветов, кузнечиков и любой другой полуденной испарины. Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною в сени к нам летит. Прозеваешь, и эти милые создания уже тут как тут, глядишь, уже и гнездо лепят над телескопом или над верстаком. Книги, карты, отвёртки – всё будет замарано птичьим помётом. Эти стрижи и ласточки в России всегда как свои. Ан нет, они и в Индии тоже свои – носятся над обрывом, как ни в чем не бывало. Что им до русских снегов? Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка за летом из сеней летит. Нужно лишь перемахнуть Гималаи.

      Маленький жёлтый робот стоит и оценивает обстановку двумя внешними видеокамерами кругового обзора. Наверно, они у него цветные и стерео. Делаю вид, что не замечаю. Шаг, ещё шаг. Ближе, ближе.

      Рывок!!! Вдогонку! Несусь по пляжу. Краб улепётывает боком, подпрыгивая на бугорках, как радиоуправляемая игрушка, и ныряет в волну.

      Ушёл! Ну и проворная же это штучка! Ладно, сейчас другого поймаю. Их тут хоть завались, вон сколько повылезало.

      Опять якобы безразлично прогуливаюсь вдоль самого уреза, перекрывая как бы невзначай путь к отступлению крупному, размером с две ладошки, красавцу, занявшему позицию метрах в двадцати от прибоя. Вот он шевельнулся и опять застыл, не убегает. Прохожу по правому краю.

      Вперёд! Огромные ножищи гонят шуструю машинку подальше, вверх, на берег, едва поспевают.

      Хватай! Массивное тело прыгает на добычу. Восьминогий штативчик делает резкий финт и уворачивается.

      – Кха! – приземляюсь на пустые руки и провожаю взглядом до круглой норки свою очередную промашку.

      Ну, уж тут-то он мой будет наверняка! Раскапываю азартными лапами это сухопутное убежище.

      Сейчас, сейчас я тебя схвачу! Тёмная дырка круто уходит все глубже и глубже.

      Ну, где же ты? Ага, не уйдёшь! Алчные пальцы ждут шероховатого панциря, готовятся. Песок, песок, вот уже и вода.

      А где краб? Куда же он мог деться? Снова несолоно хлебавши. 2:0 не в мою пользу.

      Сижу на корточках, выполаскиваю грязь, забившуюся под ногти, и прицениваюсь к очередному панцирному чуду, заманчиво возвышающемуся неподалёку среди пены.

      Изменим тактику, перенесём охоту с суши на море, там им так быстро не побегать. Встаю, направляюсь не спеша прямо на очередную вёрткую балерину. Четыре пары стройных ножек на восьми пуантах задвигались в эмбоите пасах в сторону родной стихии. Несколько мгновений и исполнительница классической тарантеллы скрывается от поклонника под кружевной занавес волны и прибойный шум аплодисментов. – Браво! Не жду выходов на бис, опрометью несусь к тому месту, где скрылось застенчивое дарование, чтобы заключить в объятия. Захожу в тёплую зыбь по колено, всматриваюсь в жёлтое дно.

      Где она, где? А вот, недалеко ушла. Осторожно подкрадываюсь, сейчас схвачу.

      – Балалам, – шлёпает взбаламученный накат, и всё смешалось.

      А где же она? Опять промашка, ну что ты будешь делать!? 3:0 не в мою пользу.

      Нацеливаюсь на ещё один подарок природы.

      Ну, теперь-то я уже учёный. Захожу на него со стороны моря по пояс в воде. Краб, по всему видно, не