Падение с небес. Уилбур Смит

боксеры. Когда же наконец овации стихли, он запрокинул голову и прокричал первую строчку песни «Красное знамя».

      Весь зал, как один человек, с грохотом вскочил на ноги, вытянувшись по стойке смирно, чтобы хором грянуть революционную песню.

      Кому знаменосцем не хочется стать,

      Горячее знамя, как факел, поднять?

      Нет вещи священней у наших бойцов,

      Чем красное знамя дедов и отцов.

      Морозной ночью Марк с четой Макдональд шагали домой; из их ртов, словно плюмажи страусовых перьев, валили клубы пара. Хелена шла между мужчинами, пристроившись к ним своей маленькой, изящной фигуркой в черном пальто с воротником кроличьего меха и с вязаной шапочкой на голове.

      Она держала обоих под руки. Внешне это выглядело вроде бы вполне естественно и не вызывало никаких предосудительных мыслей, если бы не одно обстоятельство, которое тревожило Марка: она то и дело пожимала своими пальчиками его крепкий бицепс и время от времени пританцовывала, как бы стараясь подстроиться под широкий шаг мужчин, и при этом они с Марком касались друг друга бедрами.

      – Послушай, Фергюс… то, что ты говорил там, в зале, бессмысленно, – нарушил молчание Марк, когда они свернули на свою улочку. – Ведь совместить «рабочие, соединяйтесь» и «в стране белых людей оставайтесь» невозможно.

      Фергюс одобрительно хмыкнул.

      – А ты у нас не дурак, товарищ Марк, – пошутил он.

      – Нет, я серьезно, Фергюс… Гарри Фишер совсем не так всё…

      – Конечно нет, дружок. Сегодня я подбрасывал корм свиньям. Они нам нужны, они должны драться за наше дело как черти; нам предстоит много чего ломать, да и кровушки пустить придется немало.

      Он остановился и взглянул на Марка поверх головы жены:

      – Нам нужно пушечное мясо, дорогой, много пушечного мяса.

      – Значит, все будет совсем не так?

      – Нет, конечно, дорогой. Это будет новый мир, прекрасный, светлый мир. Где все люди равны, все люди счастливы, никаких хозяев – это будет государство рабочих.

      Марк пытался справиться с гложущими его сомнениями.

      – Фергюс, ты все время твердишь о том, что нам придется сражаться. Как ты это понимаешь? Неужели буквально? Я имею в виду, будет ли это война, настоящая война, боевые действия?

      – Да, дружок, настоящая война, черт побери. Кровавая война. Как в России… Товарищ Ленин показал нам правильный путь. Нам надо каленым железом выжечь все эти отбросы, мы должны залить эту землю кровью правителей и хозяев, утопить ее в крови их прихлебателей, мелкой буржуазии, чиновников, полицейских и военщины.

      – А чем… – Марк чуть было не сказал «мы», но это слово не сорвалось с его языка, он не смог взять на себя такое… обязательство. – Чем вы собираетесь воевать?

      Фергюс снова хмыкнул и лукаво подмигнул Марку.

      – А вот об этом пока молчок, дружище. Хотя… пора тебе уже знать несколько больше, – кивнул он. – Ладно, потерпи, завтра вечером все узнаешь.

      В субботу в Доме профсоюзов проходил