Падение с небес. Уилбур Смит

застегнутая на пуговицы ночная рубашка из розовой лоснящейся материи. При каждом шаге подол откидывался, и в щели мелькала белая и гладкая кожа ног выше колена.

      В руке Хелена держала тоненькую книжицу.

      – Я обещала дать тебе почитать, – сказала она, протягивая книгу. – Держи, Марк.

      На обложке стояло название: «Коммунистический манифест». Марк открыл книжку на первой попавшейся странице. И склонил голову к тексту, чтобы скрыть смущение, в которое повергло его столь близкое присутствие женщины.

      – Спасибо, Хелена, – промямлил он.

      Марку хотелось, чтобы она поскорее ушла, и в то же самое время он надеялся, что она останется. Хелена слегка наклонилась к нему, как бы заглядывая в книгу, и лиф ее рубашки немного приоткрылся – всего-то на дюйм. Марк поднял голову и в вырезе ночной рубашки с окантовывающей его тесемкой увидел начало белоснежной, с невероятно шелковистым отливом груди. Он быстро опустил глаза; молчание длилось до тех пор, пока Марк не выдержал и снова не посмотрел на нее.

      – Хелена… – начал он и опять замолчал.

      По ее освещенным резким электрическим светом влажным, слегка раскрытым губам пробежала легкая, загадочная, невыносимо женственная улыбка. Темные полуприкрытые глаза снова сияли неистовым, фанатическим светом, от частого бесшумного дыхания вздымалась и опадала грудь под розовым сатином рубахи.

      Кровь бросилась Марку в лицо, загорелые щеки его еще больше потемнели; он резко повернулся на бок и подтянул коленки к груди.

      Продолжая улыбаться, Хелена медленно выпрямилась.

      – Доброй ночи, Марк, – сказала она, коснувшись его плеча.

      От кончиков ее пальцев по его телу опять пробежал огонь, но она уже повернулась и не торопясь направилась к двери. Гладкий материал ночной рубашки тихо скользил по ее округлым ягодицам.

      – Свет я не буду выключать, – сказала она, оглянувшись; улыбка ее говорила, что она все поняла. – Вдруг тебе захочется почитать.

      Отдел заработной платы компании «Краун дип майнс лимитед» представлял собой длинную, простенько обставленную комнату, где за высокими столами, поставленными вдоль одной из стенок, трудились еще пять клерков. Это были мужчины весьма пожилого возраста, причем двое чахоточных; чахотка – ужасный недуг шахтеров, в легких которых оседает, постепенно накапливаясь, каменная пыль, пока сами легкие не превратятся в камень, а человек – в инвалида. Для них работа в конторах шахты – своего рода пенсия. Остальные трое – седые, унылые старики, сгорбившиеся от вечного сидения над бумагами. Атмосфера здесь царила тихая и безрадостная, как в монастырской келье.

      Марку выдали пачку папок с личными делами работников с фамилиями на буквы от R до Z; работа оказалась скучной и монотонной, и вскоре он уже почти автоматически подсчитывал плату за сверхурочную работу, за отпуск, удержания за квартиру и профсоюзные взносы, а потом подводил итог. Словом, не работа, а нудная каторга – не такая нужна молодому, полному сил человеку с ясным умом; к тому