Ретт Батлер. Дональд Маккейг

я не женюсь на девушке, у которой каждый прыщик на лице стоит десять тысяч долларов.

      – Как вам будет угодно.

      Лэнгстон Батлер молча ждал, пока не иссякнут пустые проклятия Раванелей перед принятием неизбежного.

      Вопреки радости внучки, Констанция Фишер приняла ее помолвку с Эндрю Раванелем скрепя сердце.

      Чтобы вырваться из отцовского дома, Розмари согласилась выйти замуж за Джона Хейнза; после того, что поведал Тунис, жить здесь стало невыносимо. Когда она объявила об этом, Лэнгстон ответил:

      – Яне спрашиваю, почему ты подчиняешься, мне достаточно твоего повиновения.

      Когда жених и невеста остались наедине в гостиной Лэнгстона Батлера, Джон Хейнз встал на колени.

      – Розмари, я не смел и надеяться на такое счастье. И хоть я боюсь услышать ответ, дорогая, я все же должен знать. Ты по своей воле пошла за меня?

      Розмари заколебалась, потом ответила:

      – Джон, давай попробуем.

      Бесстрастный, степенный Джон Хейнз засиял, как мальчишка.

      – Вот и хорошо. Ну и ладно. Честнее и не бывает. Милая Розмари. Моя любимая Розмари…

      Шарлотта и Эндрю поженились в апреле; невеста, хоть и не красавица, вся светилась. Почтенные дамы Чарльстона цокали языками и выражали надежду, что теперь-то Эндрю Раванель остепенится.

      Лэнгстон Батлер вдобавок подарил чете Раванелей чернокожего музыканта. Даже Исайя Уотлинг не смог переделать Кассиуса в работника на плантации.

      Спустя две недели, когда Розмари и Джон Хейнз стояли перед алтарем в церкви Святого Михаила, жених буквально цвел от счастья. Розмари была бледна и произнесла клятву верности так тихо, что ее услышали лишь немногие с первых рядов.

      Когда чета появилась на пороге церкви, ее уже поджидал у обочины Тунис Бонно, держа под уздцы чалого коня.

      – Господи, – воскликнула Розмари. – Текумсе!

      – Ваш брат Ретт дарит его вам и мистеру Хейнзу, – сказал Тунис. – Он пишет, что желает вам счастья в день вашей свадьбы.

      Лэнгстон Батлер обернулся к новоиспеченному зятю.

      – Сэр, я куплю это животное и избавлюсь от него.

      Джон Хейнз сжал руку невесты.

      – Благодарю, сэр, не надо. Эта лошадь – подарок от моего друга и брата миссис Хейнз, который мы с удовольствием примем.

      Глава 8

      Бал патриотов

      Очень немногие чарльстонцы поверили, что поцелуй Эндрю Раванеля на ипподроме был таким невинным, как впоследствии объявил этот джентльмен, но скомпрометированные участники инцидента благополучно поженились. Ввиду образования новых связей Эндрю с Фишерами Лэнгстон Батлер потихоньку избавился от векселей полковника Джека по пятидесяти центов за доллар.

      Супруги Хейнз появлялись в городе в симпатичной синенькой двуколке, запряженной Текумсе. Известно было, что по прихоти невесты Джон Хейнз заплатил за экипаж три сотни.

      Ходили слухи, что Ретт Батлер в Нью-Йорке. Капитан английского судна рассказал