Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки. Игорь Матрёнин

мы до части, где нам предстояло познать на своей нежной шкурке все прелести сурового солдатского быта, аж двумя поездами, да одним автобусом, словно заметая следы от возможных иностранных шпионов, жаждущих проникнуть в секреты расположения стратегических радиолокационных станций.

      Кстати, на военной этой самой кафедре у нас имела место быть такая маразматическая затея, как «секретный чемоданчик». Он представлял собою монструозный короб очень советского дизайна, где под страхом расстреляния бережно хранились наши тетрадки и пособия «такой невероятной важности», что избирался даже специально обученный человек, который обязан был сей чемодан принимать на руки каждое утро занятий. А после всё это «таинство» запаковать и сдать под роспись в не менее секретную комнату.

      Этим «специальным» человеком был я. Дело в том, что очень быстро ваш покорный слуга просёк, что каких-то серьёзных забот с этим трогательным ритуалом у меня не возникнет, а вот червонец в месяц, что полагался к нищенской нашей «степухе» за эту почётную миссию, можно будет с толком поменять на заветные японские кассеты с различным «рокенролом». Записывались же они, вожделенные кассетки в подозрительных «шарашках», что гордо именовались «студиями звукозаписи».

      Но вершиной советского военного, так сказать, маразма была подписка о неразглашении секретнейших сведений, кои поведают нам наши мудрые преподаватели по теме этих вот самых РЛС – пресловутых радиолокационных станций. Всё «секретное» дело было в том, что те РЛС, которые мы прилежно «якобы изучали», были сняты с производства лет сто назад, и тайные сведения о них могли заинтересовать лишь только какого-нибудь совсем уж слабоумного агента империализма. Но даже, если бы сакральные откровения про эти загадочные механизмы были и вправду актуальными, то и в этом случае любопытным шпионам пришлось бы отчаливать до вражеского дому не солоно хлебавши – никто и никогда ничего не учил, и ни бельмеса не понимал на этих «боевых» парах. Мы лишь чутко дремали всем героическим расчётом под мерное «бу-бу-бу» сурового офицера-препода.

      Примерно минуты через две после ленивой загрузки личного состава в поезд, ко мне подошел Андрюха Варкентин, крепкий и весёлый малый, и, протянув открытую бутылку пива, по-отечески молвил: «Держи! Отрывайся пока можно, скоро у тебя этого не будет…». Вняв сему неглупому совету, я взалкал напитка и понеслась… Отчаянно доставалось всё, что было «на всякий случай» припасено перед армейским десантом – пивко, водочка, «бормотушка», шампань, чистый и уже заботливо разбавленный спирт, ну и немного немудрёной провизии, так, что называется, «к столу»: прославленные плавленые сырки «Волна», пошлые варёные яйца и разносортная колбаса, поглотившая своим навязчивым духом все запахи целого поезда. К вечеру будущие офицеры были пьяны настолько, что могли уже считаться по праву офицерами действующими. Были педантично разбиты все окна в обоих тамбурах, и худо стало многим там же, а посему пол в тамбурах представлял собой зрелище просто