«Люксембург» и другие русские истории. Максим Осипов

– куда ни шло, но потом – он сам просил познакомить его с современными авторами, они поставили записи – и у него возникло убеждение, что ему просто морочат голову. Два с половиной месяца – столько он занимается музыкой – конечно, не очень большой срок, но кое-какой опыт уже у него имеется – он слышал и венских классиков, и Шостаковича, и знал, например, что Штраусов было два, и что любить Иоганна Штрауса – дурной тон, а на Чайковского можно смотреть и так, и эдак, тут каждый решает сам. Еще он узнал, – Рафаэль любит сплетничать, – что Пуленк – гомосексуалист, а Шостакович – не еврей, и что три четверти – трехдольный размер, а шесть восьмых вопреки очевидности – двух-. Но то, что он слышал сегодня, – как фамилия этой женщины? – такое – нравиться, доставлять наслаждение, радость, а зачем еще существует искусство? – нет, не может.

      Не лучше обстоит дело и со священной историей, с самой популярной в мире книгой, этим сгустком человеческой мудрости. Масса немотивированного насилия – и кто-то будет его осуждать за ворон? – брат убивает брата, отцу велено резать сына, без объяснений – пойди и убей, истребляются народы – что плохого они сделали? Сеул – Евгений Львович его поправляет – Саул – да, за что он наказан? За гуманное отношение к пленным? Человечество все же очень продвинулось по сравнению с древностью. Я никого не угнетаю. А, простите, потоп? Нет, он вежливый человек, он не станет никому ничего высказывать, он даже собирается изучить все до конца и самым внимательным образом, хоть и трудно, конечно, читать огромную, перегруженную подробностями книгу, в которой напрочь нет юмора. Он таки пожаловался в прошлый раз, и Евгений Львович обещал сегодня кое-что рассказать, но, видно, не судьба, да и что этот милый печальный человек, сильно, видимо, выпивающий, понимает в юморе? Сегодня в любом случае не до юмора, сегодня звонила Лора.

      А вороны, чтоб уж покончить с воронами, – это злые, грязные, помоечные птицы, разносчики инфекций. Они нападают на детей, клюют их в головы. Возле консерватории живет ворона, которая курит. Выхватывает у людей изо рта горящие сигареты и курит. Это не россказни – он сам ее видел, в день, когда познакомился с Лорой. Их и свела – ворона.

      Он помнит: теплый вечер субботы, вот он выходит из кафе, – группа хохочущих ребят у памятника, ребята смотрят на ворону, в клюве у той сигарета, он идет в сторону, как он узнал потом – Рахманиновского зала, проследить путь вороны, но внимание его отвлечено худой девицей с длинными ногами и волосами. Девица брюнетка. Брюнетки, считается, в его вкусе.

      – Музыку послушать не хотите, молодой человек? – спрашивает девица, она стоит у стеклянных дверей – ноги крест-накрест – курит.

      Только если она составит ему компанию. Только в этом случае. Что… дают, исполняют, как правильно? Не признаваться же, что раньше не был в консерватории. – Девица кивает на афишу. Крупно: ФРАНСИС ПУЛЕНК, «Человеческий голос». И еще крупней: ЛОРА ШЕР, сопрано. – Так она составит ему компанию? – Девица довольно откровенно его оглядывает.

      – Естественно. –