Ричард Длинные Руки – грандпринц. Гай Юлий Орловский

я, – простите…

      – За что?

      – Не знаю, – ответил я. – Вдруг захотелось извиниться перед вами… и сделать вам что-нибудь приятное. Хотите мороженого?

      Она взглянула искоса.

      – Это то сладкое пирожное, что как снег, только сладкое и… нежнее?

      – Да, принцесса.

      Она подумала и ответила осторожно:

      – Если только это вас совершенно не затруднит. Говоря откровенно, мне вовсе не хочется быть у вас в долгу даже в самой крохотной степени.

      – Принцесса, – сказал я обиженно, – это я у вас в долгу!

      Она спросила настороженно:

      – Каким образом?

      – Ну, ваше обаяние…

      Она поморщилась.

      – Перестаньте, принц. Вы меня терпеть не можете. Да и я, честно говоря, от вас не в восторге, если говорить очень мягко.

      – Очень?

      – Да, – подтвердила она, – очень. Так что банальности лучше оставим другим…

      Я молча придвинул ей широкую хрустальную вазу на высокой ножке, там высится чудесный замок из сливочного мороженого, первый этаж отделан темным шоколадом, расчерченным на крохотные плитки, второй – белым, а еще там высокие башенки, эти поблескивают глазурью из чего-то вкусно пахнущего мармеладом, зубчики вырезаны из орешков, крыши празднично красные…

      – Как вы это делаете? – спросила она. – Хотя нет, не нужно. Пусть это будет чудо.

      – А это и есть чудо, – ответил я. – Всевышний сотворил мир, и больше никаких чудес, но возможность улучшать его дал людям.

      Она сказала с сарказмом:

      – Конечно, избранным.

      – К счастью, – возразил я с достоинством, – у нас нет избранных вообще…

      Она воззрилась в удивлении.

      – Принц?

      – В отличие от вашего мира, – пояснил я, – быть избранным – это унижение. Это позор для мужчины. Приходят к тебе и говорят, ты избранный, потому что родился от внебрачной связи короля с пастушкой, в тебе кровь короля, потому ты избран на трон. Или еще хуже, ты избран, говорят, потому что твой прадед был великим чародеем, в тебе пробудятся его умения, и хотя ты сам полное ничтожество и годен только свиней пасти…

      Она возразила недовольно:

      – Так никогда не говорят!

      – Но подразумевают, – сказал я. – Разве не так?.. Нет уж, избранным быть – позор и унижение. Хотя да, дураки этого не понимают. Они сами никогда ничего добиться не могут, потому для них так важна удача, выигрыш, подарок судьбы… потому все мечтают оказаться этими избранными.

      Она смотрела с интересом, глаза загадочно поблескивают, как и серебряная ложечка, которую облизывает всякий раз, отправляя в сочный алый рот порцию мороженого.

      – Народ должен мечтать, – сообщила она, – и верить в лучшую жизнь, которая наступит вот-вот. Иначе взбунтуется. Вы в народе очень популярны, принц.

      – Спасибо, – сказал я польщено.

      – Правда-правда, – заверила она. – Даже здесь, в Сакранте.

      – С какой стати здесь?

      – Я же не сказала, – уточнила она, – что только здесь. Вообще популярны, даже здесь. Все