Ричард Длинные Руки – грандпринц. Гай Юлий Орловский

отсюда.

      – И какая из ваших жен разорвала брак? – спросила она. – Вообще-то я не думала, что это возможно вот так легко и просто…

      – Королева Медины, – ответил я. – Легко ей было потому, что это она женилась на мне… если можно так сказать. Я – принц-консорт, прав у меня было немного, потому могла как вступить в брак, так и разорвать по своей воле.

      Она сказала с едва заметной насмешкой:

      – Сочувствую вашему горю.

      – Я потерял королевство, – отрезал я сердито, – а вам хи-хи? Потому и не знаю, как сказать лордам. Они привыкли, что у меня одни победы!

      – Принц-консорт, – повторила она задумчиво. – Это не совсем настоящий брак, я думаю. А вот потеря королевства, да, понимаю. А второй ваш брак?

      Я отмахнулся.

      – У нас одна жена на двоих. С герцогом Мидлем, вы его видели. Так получилось, эта политика – сложная штука… Герцог Мидль оказался предельно корректным, не захотел оставаться с женой в мое отсутствие, это неблагородно, как он сказал, и тоже отправился в поход, хотя это и не в его натуре.

      Она посмотрела на меня с интересом.

      – Одна жена на двоих?

      Я сказал с неудовольствием:

      – Не понимаю, почему это вызывает такой нездоровый интерес! Это одна из норм здорового демократического общества: существование разных видов брака, в том числе и простейшей полиандрии. Хотя, конечно, полигамия интереснее.

      Она сказала поспешно:

      – Нет-нет, я о другом. В королевстве Бранденшир, насколько можно верить слухам, у королевы Юрги Великой четыре принца-консорта. И церковь не особо против, так как королевство процветает, а церковь кроме десятины получает еще и щедрые подарки

      – Видимо, – пробормотал я, – ее мужья… члены Тайного Совета?

      Она кивнула.

      – Вы очень проницательны, ваше высочество. Именно потому она все еще на троне. А с этой половинной женой у вас… в порядке?

      – Да, – ответил я. – По крайней мере, так было, когда отправлялся в поход.

      Она подумала, сказала рассудительно:

      – Ваше высочество, даже этот половинный ваш брак дает право на трон королевства Шателлен. Потому пусть остается в силе.

      Я пробормотал в неловкости:

      – Но это не совсем… как бы… этично… Когда смотрю на герцога Мидля, что из-за излишней щепетильности отправился в этот поход, хотя человек он очень не воинственный, а больше домоседный…

      Она нахмурилась.

      – Вы простолюдин?

      – А что, заметно? – спросил я чуть задиристо.

      Она покачала головой.

      – Как раз у вас та особая простота, которая больше присуща настолько знатным и высокорожденным, что для них почти нет разницы между землепашцем, рыцарем или герцогом.

      – Ого, – сказал я. – Вы таких знаете?

      Она покачала головой.

      – Таких вообще нет. Я говорю о том впечатлении, которое вы производите. Люди, не очень уверенные в себе, везде и всячески подчеркивают свою знатность, титул, древность рода, выставляют напоказ драгоценности… Это везде и со всеми! Только вы…

      – Белая