Наполовину друг. Юрий Мори

с ночёвкой надо что-то придумать, – сказал Санчо, завистливо глянув на мужика: животы после жаркого дневного перехода на одной воде у них с Враном свело уже давно. – И с ужином. Деньги есть. Счастья только вот нет…

      Они проходили по казавшимся узкими между нависающими громадами многоэтажек улицам, сворачивали по одному наёмнику ведомому маршруту. Закатного солнца из-за домов видно не было, внизу на дорогах уже наступили сумерки. От домов, нагревшихся за день, душно тянуло жарой и вонью отбросов, целые кучи мусора попадались и под ногами, приходилось обходить.

      Город Врану сразу и активно не понравился: и чего у некоторых деревенских мечта сюда попасть? Денег, возможно, здесь больше, но что за удовольствие нюхать всю жизнь эту помойку.

      – «Крылатый медведь»? – у самого себя спросил вполголоса Санчо. Сам себе и ответил. – Да, пожалуй. И комнаты, и стол. Дороговато, но можно.

      Вран представил себе на секунду здоровенного хозяина леса, украшенного огромными перепончатыми крыльями на манер тех, что были у чицы. Только крупнее, под стать бурой туше.

      – Чего ржёшь? – насторожился Санчо. – А, да, название дурацкое. Но не я ж придумал.

      Они свернули за неведомо какой уже по счёту угол. На невысоком по сравнению с соседями пятиэтажном здании, выглядевшем сравнительно прилично – хотя бы большая часть стёкол на месте – висела внизу вывеска. «Крылатый медведь». И рисунок сбоку, из которого Вран заключил, что медведей неизвестный художник не видел даже на картинках в книге.

      – Вот ты и попался! – заорал кто-то из-за их спин. Санчо резко, будто уткнувшись лицом в стену, остановился, не поворачиваясь на крик. Рука сжала ремень висящего на плече автомата, готовая сдёрнуть его, перехватить, взводя затвор в прыжке и снимая с предохранителя.

      – Не бжи, Волчара! Свои. – Уже тише сообщил тот же грубый голос. Вран не выдержал и оглянулся.

      05. Таверна

      Человек был грозен на вид. Куда там Санчо, крепкому, но вовсе не рослому – даже Вран был выше его на полголовы. А кричащий – настоящий великан: больше двух метров роста, бычья шея, рубаха без рукавов на груди трескается, и руки-окорока, все в наколках. На правом плече татуировка такая же, как у Санчо, с волком на фоне клинков. На поясе гиганта висел меч – не в ножнах, а в погнутом железном кольце. Как он им себе ногу не порежет, удивительно.

      – Чего пялишься? – рыкнул он Врану. – Пасть порву, щенок!

      – Ты что, Горец, на парня взъелся? Это мой ученик теперь. Повежливее.

      Богатырь осклабился, показывая нехватку пары зубов, подошёл ближе и ткнул в грудь Врана пальцем, похожим на защёлку на воротах – отец такую однажды поставил, чтобы дети открыть не могли. Сантиметров пятнадцать в длину и в обхвате с Враново запястье. Парень от тычка едва не улетел.

      – А чего хилого взял? Или ты с ним того-этого? – Горец заржал, но наткнулся на бешеный взгляд Санчо. – Ды ладно, шучу я, ну! Но хлипкий… Пошли в кабак, наши как раз там.

      – Чего, вся команда? Вот