Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37. Татьяна Соломатина

это была за страсть! Мы не были расписаны, но мы были мужем и женой! Сейчас он сидит за убийство. Он много пил, мы постоянно ругались, родилась дочь, денег не было, я что-то зарабатывала переводами, он меня бил, деньги отбирал, четырёхлетняя наша Алисочка аж синяя была – такая тощенькая, мы поругались, он ушёл в ночь. И теперь сидит за убийство! – с какой-то нечеловеческой радостью рассказывала Касаткина, терзая большую, красивую, сухую ладонь интерна Денисова своей взмокшей птичьей лапкой.

      Александр Вячеславович приподнял брови и с интересом посмотрел на родильницу. Затем глянул на монитор. Давление и пульс были немного выше нормы. Ничего удивительного. Аккуратно высвободившись, он подошёл к столику с медикаментами, достал шприц, вскрыл ампулу, набрал содержимое – и медленно ввёл в жилу внутривенной системы.

      – Вам надо успокоиться, – ласково сказал он.

      – Ах, доктор! Сядьте, возьмите меня за руку! Мне так хорошо с вами! – щебетала утихающая Касаткина.

      За ночь интерн Денисов всё узнал и о сожителях номер два, три и четыре. Второй, по словам Касаткиной, был приличным человеком. Они родили с ним девочку, и он ушёл из-за её, Касаткиной, загулов. В смысле, после вторых родов она внезапно осознала, что очень привлекательная женщина. Номер три был полным подонком. Но от него родился потрясающий мальчик. Ему сейчас шесть. И в отличие от пятнадцатилетней шалавы, которую бдительная мама Касаткина недавно за руку отвела на аборт, и тринадцатилетней бесцветной бессловесной дуры – младшей дочери, которая ничего из себя не представляет вообще, – парень серьёзный и вдумчивый. Касаткина учит с умным сыном английский и французский и называет его исключительно «Анатолий». И вот четвёртый. Муж. Хороший. Добрый. Немного бьёт её, но это не так важно, потому что он катает Анатолия на санках, играет с ним в шахматы и недавно выпорол пятнадцатилетнюю дочурку. Ну, ту, что от убийцы.

      Хочешь узнать женщину – проведи с ней ночь после родов. Хочешь узнать женщин – становись врачом акушером-гинекологом. Психологическое образование получишь непосредственно в траншеях на передовой.

      Утром в палату зашёл Ельский и мрачным тоном пробубнил, что с мальчиком Касаткиным всё в порядке, соответствует суткам послеродового периода и, если мать себя хорошо чувствует, может находиться на совместном пребы…

      – Вы же ещё ко мне придёте, доктор?! – пронзительно захрипела мамаша вслед уходящему из палаты Александру Вячеславовичу.

      Ельский только махнул рукой и, не закончив фразы и не удивившись, никак не прокомментировав отсутствие интереса к новорождённому, тоже удалился.

      – Ах! – мечтательно закатила глаза родильница. – Сколько мужчин! Красивых мужчин!.. Но где же этот штопанный гандон?! – злобно просипела она после.

      Нащупав мобильный телефон, Касаткина потыкала кнопки, приложила его к уху и, помолчав несколько секунд, запела:

      – Алёшенька, любимый,