Кинжал милосердия. Галина Полынская

многозначительным взглядом всё собрание. Собрание ответило молчанием, ожидая продолжения. – Восьмой десяток, а туда же – в ЗАГС навострилась, невеста выискалась!

      И замолчал, глядя на сотрудников. Феликс вопросительно приподнял брови, а Алевтина постаралась помочь:

      – За молодого альфонса, что ли?

      – Да нет, такой же старый дурак, сосед её по даче! Участки у них напротив, вот и снюхались! Сначала чаи вместе гоняли, теперь женихаться вздумали!

      – Так это же прекрасно, – заулыбалась Аля. – Люди в любом возрасте хотят быть счастливыми.

      – И я не понял проблемы, – пожал плечами Сабуркин. – Что в этом страшного-то?

      – Как что? Там же детишки с дедовской стороны мигом к нашему имуществу подскочат!

      – Вы ж сказали, у деда дача есть. Вроде не бездомный.

      – Да что там эта халупа деревянная против нашего кирпичного дома! – раздражённо отмахнулся Борис Евгеньевич. – Да и в городе у них квартирка тоже так себе. Ютятся в двушке панельной всей толпой – сын, невестка да дочка школьница. Ещё и журналисты они какие-то там газетные, а все эти писаки поголовно алкаши да наркоманы – вмиг к нашему добру пристроятся и промотают!

      – А есть что проматывать? – сложив руки на груди, Алевтина Михайловна поджала губы, с прищуром глядя на посетителя.

      – А как же! – воскликнул он. – У меня автосервис, у жены магазин продуктовый, пусть небольшой, но бизнес хорошо идёт. Две квартиры – в одной живём, другую сдаём. Нормально у нас всё, не бедствуем, да вот только чужую ораву кормить не нанимались!

      Высунувшись из кухни, Никанор Потапович послушал разговор и скрылся обратно, оставив дверь открытой.

      – Вообще-то ваши дети наследники первой очереди, – сказал Герман. – Причём тут дети будущего мужа вашей мамы? В конце концов, можете составить завещание или дарственную, в суде их очень сложно будет оспорить.

      – Сын с дочкой далеко живут, на Сахалине, – поморщился Борис Евгеньевич. – Только прочухают про завещание, мигом примчатся и быстренько нас всех тут изведут, лишь бы до наследства поскорее добраться! Знаю я их!

      – Конкретно от нас вы что хотите? – подал голос Феликс.

      – Чтобы вы на эту семейку компромата насобирали!

      – Какого именно компромата?

      – Любого! Лишь бы у матери глаза открылись, кого она к нам пристроить собирается!

      – А если семья окажется приличной и не к чему будет придираться?

      – Не окажется! Всегда найдётся, за что зацепиться! В крайнем случае, я вам приплачу, чтобы нашлось!

      – Иными словами, вы нам предлагаете этот компромат сфабриковать? – уточнил Феликс.

      – Называйте как хотите! Лишь бы мать успокоилась с загсами этими! Придумала тоже, на старости лет…

      На бесстрастное лицо директора агентства «ЭФ» легла тень брезгливой скуки. Увидев это, Алевтина шумно вздохнула и сказала:

      – Такими делами мы не занимаемся, уж извиняйте.

      – Что значит – не занимаетесь? Вы ж детективное агентство – вот и делайте, что вам говорят! Ищите, копайте,