Место для нас. Хэрриет Эванс

именно тут его включали в правильную розетку. Как она тосковала по Италии, находясь в Англии, где сырость и серость пробирали до костей и все время казалось, что промокли ноги! Она не хотела, чтобы у нее, как у отца, руки искорежил ревматизм, не хотела быть бледной и страдающей по яркому солнцу или, как мать, закрыться от большого мира. Именно здесь Флоренс узнала, кто она такая.

      В ожидании, пока закипит кофеварка, Флоренс положила на стол книги, которые принесла домой, и стала рассматривать репродукцию фриза «Поклонение волхвов»[50], которую она много лет назад прикрепила к стене. Вспомнился разговор с Джорджем. Флоренс не отличалась быстротой реакции. Ей всегда нужно было уединиться и обдумать полученные сведения.

      Ладно, если придется – уедет. И почему она прилипла к этому второсортному колледжу и терпит унижения от мужчин, которые в интеллектуальном плане ей в подметки не годятся? Почему это для нее так важно?

      Впрочем, она прекрасно знала ответ. Из-за Питера. Она будет жить и работать здесь, пока здесь он. Как знать – вдруг в один прекрасный день она ему снова понадобится? Порой Флоренс гадала, не сама ли она избрала Питера чем-то вроде мотора, благодаря которому она двигалась вперед – а теперь уже слишком поздно признаваться в том, что она ошиблась в выборе.

      Флоренс смотрела на пришпиленные к стене картины и искала в них какую-то подсказку. Ее взгляд упал на единственную картину в раме – репродукцию любимой картины отца, «Благовещение» Фра Филиппино Липпи. Каждый год в день ее рождения они с отцом ходили смотреть на эту картину. Флоренс внимательно изучала спокойное, прекрасное лицо ангела. Что-то очень важное, спрятанное в глубине ее сознания, стремилось к поверхности усталого мозга. Мысль, воспоминание, нечто, нуждавшееся в спасении… Флоренс еще внимательнее вгляделась в лицо ангела, в луч света на животе Марии.

      Что происходит?

      Кофеварка, стоявшая на газовой горелке, затарахтела, черная жидкость полилась через край. Флоренс налила себе кофе. Едва она сделала первый обжигающий горло глоток, как в дверь позвонили. Звук звонка был таким пронзительным и неожиданным, что Флоренс вздрогнула, чашка в ее руке качнулась и кофе пролился на пол.

      – Черт побери, – пробормотала Флоренс еле слышно и пошла к двери.

      Ее эксцентричная домохозяйка имела обыкновение выжидать полчаса после возвращения Флоренс с работы, а затем являться и требовать что-то перевести, или что-то объяснить, или рассказать о своем споре с кем-то по какому-то поводу.

      Но это оказалась не Джулиана. Открыв дверь, Флоренс окаменела.

      – Флоренс, привет. Так и думал, что ты дома.

      – Питер? – Флоренс ухватилась за ручку двери. Неужели она вызвала его сюда силой мысли? И настоящий ли он? – Что ты здесь делаешь?

      – Мне нужно было увидеться с тобой. Можно войти?

      Она знала его в совершенстве. Каждый дюйм поверхности его тела давно запечатлелся в памяти, потому что столько лет она то и дело вспоминала его

50

Возможно, имеется в виду барельеф на стене баптистерия в Парме.