Десять дней одного полёта. Мария Сергеевна Морозова

Сейчас вы видите на экране только зеленые и синие маячки, это нормальная работа системы. Поэтому я не представляю, чем могу вам помочь.

      Мона опустила голову, всем видом выражая скорбь и безысходность.

      – Я думала, что он под сектором номер девять… – тихо пролепетала она.

      Рита вздохнула. Не слишком ли много сектора номер девять для одного утра?!

      – Я правда не знаю, чем вам помочь, Мона, но могу предложить пойти туда и поучаствовать в диагностике системы на месте.

      – В чем? – оживилась Мона.

      – Я буду тестировать каждый метр системы, которая находится под девятым сектором. Правда, гарантий, что мы найдем вашего подопечного, не дам. Обычно диагностика отсеков не отличается от картины на этом экране.

      Но Мона все равно оживилась, даже расправила свои упавшие плечики.

      – Идемте, я готова! – она энергично поднялась с дивана.

      – Нет, сейчас никак нельзя, – возразила Рита. – Во-первых, у меня еще очень много неотложной работы, а, во-вторых, сегодня инженеры девятого сектора загруженыверх меры, мы будем мешать. Я отправлюсь туда не раньше десяти вечера. И вы, если хотите…

      – Хочу! Конечно, возьмите меня с собой, пожалуйста.

      – Хорошо, подходите к девятому сектору в десять…

      – А можно я сюда подойду, к вам? – спросила Рита.

      – Не вижу разницы, подходите. – Разрешила Рита, чувствуя невероятную усталость.

      После ухода Моны она упала на диван, испытывая легкое головокружение. «Чем меня Изольда напоила? Завтра еще кровь сдавать. Надеюсь, анализ дурь не покажет…». Она усмехнулась. Мысли текли плавно и спокойно. «Все-таки она вернула меня к жизни, иначе я просто покусала бы и Густа, и этого птенчика Мону вместе с ним». Рита не заметила, как тепло разлилось по телу, и она провалиласьв легкую дрему.

      Едва за Ритой закрылась дверь капитанского отсека, из открывшегося прохода за спиной Цернера вышел высокий сухой человек с острым подбородком. На нем безукоризненно сидел черный костюм, и двигался он совершенно бесшумно.

      – Феликс Иванович, не думаете же вы, что она сказала вам правду?

      – Мне не нравится, Эдвард, что вы появляетесь так бесшумно, – жестко проговорил командир.

      – Появляться бесшумно – часть моей работы, – ответил вошедший.

      – Я не вижу оснований подозревать своего гидроинженера в подготовке, как вы выражаетесь, «нештатной ситуации», – продолжил Феликс Иванович, не оборачиваясь к гостю.

      – А зря, зря… Потом может быть поздно. Вы, кстати, знаете в каком отделении лечебницы проходила лечение Маргарита Вячеславовна? Молчите? Группы «С».

      – Суицид?!

      – Да, это вам не легкое нервное расстройство.

      – Это совершенно неудивительно, учитывая масштаб ее потерь, – сухо отозвался капитан.

      – Но после этого она снова летает. Это ли не странно? Ведь она не работает в группе регистрации прилетов, она летает. А ведь поврежденная психика может сыграть с человеком очень злую шутку…

      – Она ни разу меня