Зверь: тот, кто меня погубил. Александра Сергеевна Ермакова

персоной в суде буду свидетельствовать против него. А если явится, по прибытию на место, 10 нарядов вне очереди уже его! – даже криво улыбнулся. – И толчки драить будет до усрачки!

      Я уж было обрадовалась, улизнуть можно, да не тут-то было…

      – Что стоишь? – Макс подтолкнул к парковке, – прыгай в тачку, – махнул на светлую копейку.

      – Да я, наверное, – попыталась съехать с темы.

      – Ты чё несёшь? – недоумение в хмельных глазах мелькнуло. – Ильюха в армию уходит! Два года не будет с тобой!

      Пристыдил.

      Губу закусила от злости на себя и свою нерешительность, да послушно в машину нырнула.

      *

      На перроне была жуткая давка. Запах поездов, гул толпы, стучание локомотивов, женско-механический голос оповещений.

      Голова раскалывалась жутко. И толпа всё больше раздражала.

      Улыбка Ильи тем более. Перед отправлением парням разрешили с родственниками проститься. Новик меня в объятия сграбастал и с друзьями ржал. А я мялась рядом и не могла понять, зачем здесь?

      И она? Всё время натыкалась глазами на Ленку. Она с Ольгой стояла в сторонке и на меня глядела с ненавистью. Как бы в драку не бросилась, только поезд тронется. Нужно смотаться пораньше… Хотя я в чём-то её понимала. Знала ведь, как она любила Илью. Не дура. Ленка по нему сохла давно, беззаветно, а я их пару разбила… Вот так вышло…

      И, конечно, её бесило, что с ней он трахался, а меня всё равно не бросал! А вот я бы бросила…

      Мысль испарилась. Время застыло… Я увидела в толпе Глеба. Он ловко маневрировал между людьми на перроне. Сумка через плечо. За руку за собой тянул Наташку. Красивую, стройную, жгучую брюнетку. Яркую и веселую. Она едва за ним поспевала на каблуках высоченных, в платьице коротком и куртке кожаной.

      Сердце болью затопило. Меня аж повело от обиды слепой.

      Как можно вот так… Со мной, а потом с другой…

      Закрыла глаза. Не хочу видеть этого! Не хочу видеть Зверя!

      – Малыш, ты чего? – из глубины отчаяния вырвал взволнованный голос Ильи.

      – Не плачь, – прижал крепко. Зарываясь носом в макушку.

      Я даже подвисла, а о чём Новик?

      А потом ощутила горячие капли на лице. Какой ужас, я разревелась!!!

      – И буду писать! – заверил Илья. Я отстраненно кивнула. – И часто приезжать, – подмигнул проказливо и поцеловал. Тошно стало от собственной низости, подлости, трусости. Ну и вот так… перед поездом не смогла я такую тему поднять. А он целовал… Всё жаднее и напористей.

      А я не забывалась, не растворялась – смотрела на Глеба, который уже в толпу знакомых врезался и лишь мазнул по нам с Новиком взглядом.

      Мазнул! И только!!!

      С друзьями приветствовался, обнимался. Потом к Андрею Степановичу поспешил. И получил несколько затрещин. Виновато покивал, затылок почесал и вновь к толпе присоединился. Тут же пиявка-Наташка к его боку прилипла. А к нам с Ильёй даже не подошёл.

      – Стась, да что с тобой? – реально волновался Илья, опять пытался достучаться до истинной причины моего невменяемого состояния.

      – Нормально