Зверь: тот, кто меня погубил. Александра Сергеевна Ермакова

пронеслись. А потом сердце ухнуло… в пустоту, и я удушливо хватанула воздуха.

      – Ещё, Илья, – задыхалась удовольствием… Ленка!!! Несколько шлепков, словно голые тела сталкивались, и раздался протяжный мужской стон НОВИКА!!!

      – С*, – а следом его рык, – заканчивай ко мне лезть!

      Это был Илья! Руку на отсечение Илья! Его голос, хоть и хриплый, дрожащий.

      – Ну наконец, – комментировали девчата у зеркала, закатив одинаково глаза.

      Не помню, как выскочила из туалета, как покинула закуток, но в голове ударной дробью грохотало: Илья с Ленкой! Нет, я знала, что они встречались до меня, но больно, как же это больно! И мерзко!

      Я ведь действительно думала, что нравилась ему.

      Бегом одолела зал, в вестибюле еле с пальцами совладала, чтобы свою куртку взять. Накидывала, уже покидая дискотеку, проталкиваясь сквозь толпу, сгустившуюся на крыльце.

      – Пропустите, пропусти!!!

      Как плохо-то… цокая каблучками, миновала ступени, свернула в противоположную сторону от того места, где до сего момента стояла компания Ильи, и поспешила прочь.

      Если бы он не имел чувств к Лене, не стал бы трахать на дискотеке. В последнюю ночь перед уходом в Армию! А трахался бы со мной!

      Слёзы всё жгли глаза.

      Вот тогда ко мне и прицепился Зверь…

      Без деликатности затормозил за плечо. Рывком, да так цепко, что даже ахнула.

      – Ты куда? – кривая усмешка скользнула по губам Глеба, пробежавшись взглядом по моему зарёванному лицу, перестал зубоскалить. Я с ненавистью глядела в его красивое лицо.

      Он знал! Он знал, что Илья мне изменяет, поэтому и насмехался! Поэтому смотрел в лицо и шутил! Урод! Зверь… НЕЛЮДЬ!

      Глава 3

      Настя/Стася 

      Утром вставать не хотелось совсем, но настойчивый стук в дверь и назойливое, даже скорее грозное:

      – А ну вставай! Живо!!! Илья уже телефон оборвал! – меня выдернули из постели. Правда от звука имени тотчас перекосило, будто я лимон съела.

      – Бегом, кому сказано! – рыкнула мамаша, сильнее ударив по двери, – у сборного пункта тебя ждёт!

      – Я не пойду, – мимо подушки, в которую уткнулась лицом. – У меня сегодня собрание важное в институте.

      – Ты что долбанулась, что ли? – мама выходила из себя, и мне это грозило. – Мне по хрену на твою блажь «поучиться!»! Замуж, идиотка, выйти удачно нужно!

      Да, вот такая степень любви у моей матери. И да, мама – родная, хотя я часто задумываюсь, а не подменили ли меня в роддоме, и где-то по ошибке моя мама… не знала, что я не с ней.

      – Или ты встаешь и едешь его проводить, или завтра же твоей ноги здесь не будет!

      Я скривилась. Как бы ни желала стать независимой, полностью зависела от мамы и отчима. Своей щедростью и великодушием они давили и стыдили. Да так, что порой я мечтала расти в детдоме, там хоть не лгали так откровенно о любви и заботе.

      – Ты соберешься! – приказным тоном. – И живо! – стуком припечатала команду. – И проводишь его со всей любовью… даже на которую, с* эгоистичная,