Зверь: тот, кто меня погубил. Александра Сергеевна Ермакова

обещающая, что не ужалит… ты только доверчивым кроликом будь и ближе подойди. – Что стоишь, как истукан? – посуровел взгляд. – Гости у нас! – металл в голосе.

      – Гости? – пробило оглушительный удар сердце. Мир опять покачнулся. От счастья двинуться не могла с места.

      – Да! – кивнула мама.

      Не помня себя, в несколько шагов ворвалась на кухню и тут улыбка стерлась с лица. Как и радость из души.

      – Илья? – размазано прозвучало. Голос дрогнул, чувства перемешались.

      – Привет, малышка, – светился парень. Улыбка широкая, взгляд хмельной. Не давая опомниться, к себе дёрнул, на коленки посадил. – Разве так встречают своего парня?

      – П-привет, – выдавила жалко. Смотрела на него и едва слезы сдерживала. Не смеяться же, да и радоваться не могла. Но стыдно за себя стало и гадко.

      – Ну, ты чего? – подмигнул, нежно проведя ладонью по спине. Противный жест, словно в грязи вымазалась. А Новик не заметил моего замешательства, или не желал – притянул ближе и поцеловал. Раз, два, три… Короткими, лёгкими поцелуями, а потом углубил. А я прислушивалась к своему нутру и выискивала хоть след от былой симпатии. Не находила. Совершенно. До того погрузилась в свое горе и мысли, что запоздало ощутила, как Новик уже под юбку забрался, да к развилке плавно приближался.

      – Илья! – Шмякнула непроизвольно по руке, да взбрыкнула: – Прошу, – с мольбой, стыдом и страхом.

      – Хочу тебя, Стась, – его голос звучал глухо, – и соскучился жутко. Не представляешь, как… – Шептал рот в рот. Смотрел на меня, захмелевший от близости, счастья, свободы. И опять потянулся за поцелуем.

      – Ты когда вернулся? – Извернулась, с колен соскочила и торопливо отошла к кухонному гарнитуру напротив мягкого уголка с обеденным столом, за которым Илья сидел.

      – Сегодня! – чуть нахмурился Новик. – Умылся, переоделся и сразу к тебе, – отчитался спокойней. – Что, – пауза настороженная, – не стоило? – и в ожидании угрюмо зыркнул. – Не ждёшь? – почти с угрозой.

      Я уж было рот открыла, да мать вмешалась. Прям с коридора:

      – Конечно ждет! – вклинилась, нагло к нам войдя и меня окатив злобным взглядом, но так, чтобы гость не видел, – только о тебе и думала, – лгала сахарно. Меня аж перекосило от вранья её. Тем более сотни раз я говорила, что не люблю Новика. И не хочу с ним быть. Мать же упиралась: «А ты не люби – ноги раздвинь, а потом в ЗАГС тащи!».

      – Мам, – протянула я, мечтая затормозить порыв родительницы влезть в чужие дела.

      – Не обращай внимания, Илюш, – игнорировала меня родительница. –  От тоски места не находила. Все уши прожужжала: быстрее бы, быстрее…

      – Вернулся он домой! – с хохотом продолжил Илья, явно догоняя, о чём мать говорила. – Быстрее бы, быстрее… и будем мы вдвоём, – дружно завершили, только теперь ещё и посмеялись вместе.

      Меня насторожило такое синхронное действо и понимание друг друга.

      – Да! – Обдумать момент не дала мать: расцвела, с любовью на Илью глядя, словно реально в нём души не чаяла